Узнать, принять, передать дальше
Уроки столетия… Третий год подряд мы отмечаем вековые даты событий, о которых не можем забыть и из которых не имеем морального права не извлечь уроков: Октябрьский переворот, убиение Царской семьи, Гражданская война. С этими событиями были непосредственно связаны и гонения на Церковь. Просветительский проект информационно издательского отдела Саратовской епархии «Говорим о саратовских новомучениках в контексте 100-летия Гражданской войны», ставший в этом году победителем Международного грантового конкурса «Православная инициатива», призывает к размышлению о трагедии, произошедшей тогда со страной, и мы идем к старшеклассникам, студентам, педагогам, прихожанам саратовских храмов, чтобы подумать вместе. Первые лекции по проекту состоялись в апреле. О том, чему они были посвящены, рассказывают сами лекторы.
Екатерина Иванова, кандидат филологических наук, сотрудник информационно-издательского отдела Саратовской епархии:
— Каждый день я проезжаю мимо Воскресенского кладбища, прохожу мимо консерватории и думаю о том, что это места, где творилась наша история, — места живой памяти. На Воскресенском кладбище покоятся наши новомученики, прославленные и не прославленные, а в здании консерватории сто лет назад проходил известный показательный процесс над саратовским духовенством. Много ли жителей нашего города об этом знает?
Благодаря работе историков и краеведов подвиг наших святых, пострадавших за веру, известен в подробностях. Информация эта доступна: к примеру, на сайте храма во имя святых равноапостольных Мефодия и Кирилла при Саратовском государственном университете имени Н. Г. Чернышевского представлена интерактивная карта, содержащая сведения о пострадавших за веру в Саратовской области священниках и мирянах. Но в целом подвиг новомучеников пока осознаётся в обществе очень слабо. Даже верующие христиане порой представляют себе его лишь в самом общем виде. Не всякий человек за сухими словами — «жил, служил, арестован, расстрелян» — способен увидеть величие не сломленного пытками человеческого духа. Мы, сотрудники православных СМИ, стараемся по мере возможности придавать этим биографиям живое звучание.
Я прочитала открытую лекцию для студентов философского факультета СГУ на тему «Судебный процесс против саратовского духовенства 1918–1919 гг.». Встреча прошла в общегородском духовно-просветительском молодежном центре при храме святых равноапостольных Мефодия и Кирилла. Кроме студентов на лекции присутствовали прихожане храма, жители города, интересующиеся его историей.
Эта тема раскрывает перед нами судьбу наших священномучеников — епископа Германа (Косолапова) и известного столетие назад в Саратове проповедника иерея Михаила Платонова. Она мне хорошо знакома и очень дорога. На основе дошедших до нас документов я написала свой первый роман «Трибунал», который победил в литературном конкурсе «Новая библиотека».
Я рассказывала эту историю — в газетных и новостных публикациях, просто разным своим знакомым — десятки раз. И вот я в очередной раз говорю о том, как мучеников вели на расстрел, и вижу, как девушки в первом ряду не могут сдержать слез… Я была потрясена этой реакцией, потому что за всеми подробностями, датами и цитатами в какойто момент потеряла живое чувство сопричастности этой трагедии, которую и как трагедию не воспринимала: они же прославлены! Но мученики во все времена идут путем подражания Христу, и к пасхальной радости можно прийти только через Голгофу. Поэтому, сколько бы мы ни рассказывали о новомучениках, сколько бы ни говорили о том, что нужно за них радоваться, а не скорбеть, никогда не нужно забывать, насколько страшным было то, через что они прошли, насколько невыносимым для обычного человека — а ведь они и были обычными до того, как стали святыми. Они всего за несколько лет до своего расстрела жили в совершенно других реалиях, где никто не сокрушал храмы и не убивал священников. И тем не менее, когда Господь призвал их к свидетельству о вере даже до смерти, они оказались готовы. Думаю, это и есть самый главный урок.
Марина Бирюкова, заместитель главного редактора журнала «Православие и современность»:
— Что бы ни делал человек, он должен видеть перед собою задачу и сверхзадачу. Если он сверхзадачи не видит, его дело не оставит следа в человеческих сердцах.
Когда я отправилась в Красный Кут, моя задача была не так уж и сложна: рассказать школьным учителям из заволжской глубинки об истории саратовского женского Крестовоздвиженского монастыря. А вот сверхзадача… Иногда бывает так, что мы сначала пытаемся ее по мере наших сил решить, а уж потом формулируем.
Крестовоздвиженская женская обитель немногим моложе нашего города: в 1674 году она вместе со всем Саратовом переехала с левого берега Волги на правый. Она видела и пугачевскую орду, и опустошительные пожары. Монастырь жил трудом насельниц, это следует подчеркнуть: его храмы были богаты, а монахини бедны, зачастую им приходилось искать заработок где-то в миру, вне монастырских стен. Большинство сестер обители происходило из крестьян и из городского мещанства. Многие из них лишь придя в монастырь обучались грамоте, а заодно — какому-нибудь ремеслу, например, стегать одеяла или шить обувь. На протяжении 77 лет в Крестовоздвиженском монастыре действовала школа для девочек из низших сословий.
Иногда людям кажется, что уход в монастырь — это своего рода эгоизм: «Я буду молиться, спасаться, а до всех вас мне дела нет». Но можно ли спастись, не служа людям, не творя дел любви? Для игумении Антонии (Заборской) и вверенных ей Богом сестер — монахинь, инокинь, послушниц, воспитанниц — монашество означало не только всецелую жертвенную любовь к Богу, но и служение Отечеству. Когда началась первая мировая война, при монастыре сразу был создан и приют для хлынувших с запада беженцев, и лазарет для раненых воинов. Историк Ольга Пудовочкина приводит цифры: 1 августа 1915 года в лазарет поступила партия из 536 раненых. Представим себе на минуту, что это такое — 536 безмерно страждущих душ и тел. Только разместить — уже огромная проблема, только накормить — и то уже колоссальный труд. Но матушка Антония — сама фельдшер — сумела организовать дело. Лазарет работал под руководством лучших в городе врачей. Из указанного количества раненых 430 вылечились. 131 вернулся в строй. Сотни солдат и офицеров сражающейся армии получали от сестер-монахинь посылки с продуктами; когда немцы начали применять химическое оружие, в монастыре было налажено производство защитных масок.
Какой она была, игумения Антония — Антонина Станиславовна Заборская? У нас есть только одна тюремная фотография — анфас и профиль. Это спокойное лицо сильного, глубоко верующего человека. После революции, после того, как у монастыря отобрали все помещения и храмы, игумения Антония делала все, чтобы сохранить сестринскую общину. Она зарегистрировала трудовую артель, в которой продолжалась монашеская жизнь, в которой, вопреки всему, совершались постриги. Артель оказывала помощь духовенству, находившемуся в тюрьме, в ссылке — матушка и тут была верна себе. Власть не дремала: 1927 год — первый (для матушки Антонии, впрочем, уже второй) арест группы монахинь, ссылка в Марийскую АССР. 1933 год — возвращение в Саратов, тяжелейшая для христианки жизнь без храма и богослужения (все церкви уже закрыты), однако же в своем маленьком кругу, среди сестер, живших эти годы в Саратове или, как матушка Антония, вернувшихся из ссылки. Что они могли делать в этом своем кругу, кроме как молиться и беседовать за скудной трапезой? Чем они были так страшны власти, эти пожилые женщины?.. Да еще в ноябре 1941-го, когда Гитлер стремительно шел к Москве?..
«По-моему, наши беседы не являются антисоветской агитацией, хотя бы по одному тому, что мы разговаривали в интимной обстановке, в тесном кругу лиц, и никого агитировать не собирались…» — эти слова подследственной Заборской, зафиксированные протоколом допроса, есть, по сути, апелляция к здравому смыслу. Ей было 74 года, и этот, третий в ее жизни арест оказался последним — игумения Крестовоздвиженского монастыря умерла в тюрьме. Одна из проходивших по этому делу монахинь была расстреляна, остальные получили лагерные сроки…
Игумению Антонию закопали на Воскресенском кладбище; верующие саратовцы узнали, где это место, и ухаживали за могилой все годы советской власти, это же поразительно…
Так вот, я рассказываю все это, и меня внимательно слушают. После лекции спрашивают, где можно еще раз перечитать всю эту историю — чтоб она лучше отложилась в памяти. Называю публикации. Отвечаю еще на какие-то вопросы — и вдруг понимаю, что история старинного женского монастыря, одного из тысяч разгромленных, разбросанных по лагерям и расстрельным рвам — связала нас, она стала нашей общей историей: мы восприняли ее как наше общее наследство, которое нам теперь нужно вместе хранить и дальше передать. И не просто хранить, а плоды получать от него. Наверное, это и есть сверхзадача нашей работы.
Наша встреча с педагогами стала возможной благодаря содействию областного института развития образования (ГАУ СОИРО), за что мы очень ему благодарны.
Материал подготовлен в рамках проекта «Говорим о саратовских новомучениках в контексте 100-летия Гражданской войны». При реализации проекта используются средства, выделенные в качестве гранта фондом поддержки гуманитарных и просветительских инициатив «Соработничество» на основании Международного открытого грантового конкурса «Православная инициатива».
Газета «Православная вера» № 08 (628)
Назад к списку
