В. Н. Крылов. Покровская Слобода, Новоузенского уезда.

От публикатора:
С первых же лет своего издания журнал "Самарские Епархиальные Ведомости" (выходил с 1867 года) начал публиковать интереснейшие историко-этнографические очерки и статьи о селениях, церквах и приходах Самарской епархии. Священник Покровской церкви слободы Покровской Новоузенского уезда (ныне город Энгельс Саратовской области), Василий Никитич Крылов, был одним из первых, кто составил подробнейшее, красочное, а местами и поэтическое, описание жизни и быта своих прихожан - жителей Покровской слободы. Статьи с этим описанием печатались в ряде номеров "Самарских Епархиальных Ведомостей", с перерывами, в период с 1869 по 1872 гг. Приводим этот ценнейший краеведческий материал полностью, без сокращений, в современной орфографии.
М.А. Бирюкова.


Священник Василий Никитич Крылов

ПОКРОВСКАЯ СЛОБОДА НОВОУЗЕНСКОГО УЕЗДА

ПРИМЕЧАНИЕ редакции «Самарских Епархиальных Ведомостей»:
Редакция получила сию статью при следующем предисловии:
«С особенным удовольствием прочитавши в 19 № Самарских Епархиальных Ведомостей статью о. Ястребова под рубрикою «Вязовский приход Николаевского уезда», мы, в свою очередь, насколько достанет уменья, от души желали бы познакомить достопочтенных читателей Епархиальных Ведомостей и с родным уголком нашим, именно – Покровскою слободою, Новоузенского уезда, – нельзя, правда, сказать того, чтобы жизнь наша в сей слободе отличалась от других приходов особенною рельефностью, тем не менее, нельзя утверждать и того, чтобы в нашей общественной жизни положительно ничего не было своеобразного и интересного. Потому мы и взялись за перо единственно с мыслью предложить читателям и очерк слободы Покровской, предварительно познакомив читателей с внешней стороною С. Покровской, в отношениях: историческом, этнографическом, статистическом и т.д.».

*

Широко и могуче раскинулась Покровская слобода в настоящее время, по левому берегу матушки Волги, против города Саратова. Жители здешние не иначе зовут и пишут ее как городком и, отнюдь не меньше, как слободою. Название её селом, а тем паче деревнею, будет глубочайшею обидою для обывателей. Люди сведущие говорят, по крайней мере, что пред нашим уездным городом Новоузенском с. Покровская, по физиономии своей, чуть ли не губерния...
Начало и основание слободы Покровской относят еще к первой половине прошедшего (XVIII) столетия. Первые поселенцы её были малороссияне, выходцы из южных губерний, преимущественно: Киевской, Харьковской, Черниговской, Полтавской и друг. Первоначально вся повинность их состояла в вывозке соли из Елтонского озера, в запасные магазины, построенные в Покровской слободе, почему и назывались они казёнными солевозчиками. Обязанность эта, возложенная на них официально с 1797 года, давала солевозцам, от правительства, немаловажные выгоды. Так, по пятой ревизии, они наделены были 30 десятинами земли, не ставили рекрут, не платили податей и освобождены были от прочих государственных повинностей. Со своей стороны мы считаем нелишним познакомить читателей с этою обязанностью прежних здешних жителей, несколько ближе.
Старожил Покровской слободы, многоуважаемый священник Алексей Львович Любенский, говорит, что в конце прошедшего и в начале нынешнего столетия, соляная операция производилась здесь в огромных размерах. Так, для одного прохода фур с солью, из Елтонского озера до с. Покровской, нарезана была дорога сорок вёрст в ширину, известная и теперь под названием «солевозного тракта». Соли, ежегодно, вывозимо было от двух до двух с половиною миллионов пуд. Вывоз ее с озера начинался в месяце мае и оканчивался в октябре. В этом вывозе громаднейшую роль играли - волы. На них обыкновенно выдавалась трава так, что кто больше имел волов, кто мог больше вывезти соли, тот больше получал травы. Казна за вывоз соли платила от 8 до 13 коп. ассигнациями с пуда.
Сохранилось, между прочим, предание, что и в Покровской слободе были чумаки, которые с одном двора своего могли выставлять, под соль, от  пятидесяти до ста пар волов. Так, рассказывают о некоем Бандурке, который, хвастаясь своим богатством и желая чем-либо отличиться от других чумаков, четырём волам своим, впрягаемым в передние фуры, поделал медные золочёные рога. И вот, как только обоз Бандурки приближался к слободе, передний погонщик чумак пристраивал передним волам золотые рога, затем сбрасывал с себя заскорзлую сорочку, одевался в чистую-белую, вдергивал в ворот её красную, широкую ленту, рядился в стёганый пиджак и суконные шаровары, надевал набекрень чёрную, баранью, высокую шапку и, после такого уже убора, молодецки выступал в слободу. Здесь важно встречал его хозяин, внимательно расспрашивал о здоровье чумаков, о состоянии обоза и потом уже сам сдавал соль в казну. Для осыпки соли выстроены были в слободе 25 магазинов, каждый 20 в длину и 4 сажени в ширину; магазины эти существуют и доныне. Принимали соль особые чиновники: пристав и при нём четыре помощника. Для содержания же караула при магазинах от правительства назначена была особая команда, под начальством офицера. Из с. Покровской соль, водою и сухим путем, развозилась уже по свету Божию.
С живейшим восторгом старики вспоминают, рассказывают и, как будто, сожалеют об этом золотом прошедшем. Рассказы дедов их о привольных, роскошных степях того времени, - о том, что жителям с. Покровской когда-то предоставлено было право свободно пользоваться казёнными землями вплоть до рек Малого Узеня и Тургуна, свято и живо хранятся в воспоминании. - Пришли как-то дети-чумаки к седому отцу своему да и говорят: «Тату! приехав пан N да навязываэ свий участок зэмли в 5000 десятин, за пятьсот рублив (конечно на ассигнации!); не купыть ли нам его?». – «Эх, вы дурни, дурни, - ответствовал батько, та найрода вам его! Хиба мало вам от Царя щэ зэмли?! Оры оцэ, колы хочешь, сюда и сюда», - и при этом старец развёл руками, на все четыре стороны. И что же? Этот же самый участок земли, неподалёку от слободы, ныне колонистом Рекком куплен за 10.000 руб. серебром. Престарелый же Семенок (насчитывающий себе 115 лет от роду), тот самый, который некогда с братьями своими предлагал отцу купить этот участок, за пятьсот руб. на ассигнации, не возьмёт теперь в толк и не придумает: «Да як же сэ так де могло буть?!! А что бы сказал сам батько?!» -
- Ты чув, кум, - однажды сказал также чумак чумаку, - грамотни люди кажут, що скоро будут ходить у нас бумажные гроши? 
Подумал, подумал кум-чумак, закрутил головою, да и кажэ: 
- И дурный, дурный же ты кум! Да хиба сэ можно, щоб из бумаги колы булы гроши... Бумага, бумага вона и э! Хоть бы казав - кожани, а то ачь: бумажни!!..
Много тому подобных рассказов из преданий старины заветной слышится в окружающей нас среде, в которых не справедливо, конечно, было бы подозревать и тени лжи.
Группируясь, в то время, около своего непосредственного начальника-атамана, или головы, слобожане наши, жили припеваючи. И теперь ещё в народе ходит живая и добрая память о некоем атамане того времени - Пономаренке; двадцать лет он усердно и незабвенно прослужил Покровскому обществу и был, в это время, именно отцом для слобожан: любил их всею душою и заправлял бытом их не только общественным, но и домашним, семейным; за что и награждён был от правительства двумя медалями (серебряною и золотою) на шею. Был ещё некто замечательный голова Георгий Зоря, который за природный свой толк, начитанность и доброту сердечную, из голов посвящён был в Астрахани (Покровская слоб. была тогда в ведении Астраханской епархии) во священника.
Но при воспоминании о головах, невольно восстаёт ещё перед нами дорогая личность атамана Кобзаря. В то самое время (именно в 1772 г.), когда злодей Пугачёв разбойничал и бунтовал в Саратове, некоторые, из шайки его, переправившись на левую сторону Волги, в с. Покровскую, склонили и перетянули в злодейскую шайку свою и многих из несчастных солевозцев. Кобзарь, в это время, сидел в слободе атаманом. По приказанию Пугачева, тоже, в свою очередь, схваченный и поставленный лицом к лицу с злодеем, Кобзарь смело и неустрашимо называл Пугачёва, в глаза, разбойником и самозванцем. Пытки и угрозы смертной казни не поколебали его глубокой преданности Русскому Престолу, и старец Кобзарь умер на виселице.
Солевозцами первые поселенцы слободы Покровской были включительно до 1827 года, в котором, по распоряжению правительства, перечислены в состав государственных крестьян и подведены с ними под один уровень как в повинностях, так и в управлении.
Но нужно сказать, что с. Покровская, едва ли не с самого основания сврего, кроме малороссиян, имела и имеет ещё постоянных жителей своих в лице - Русских и Немев. Русские стали приходить сюда ещё до 1800 года. И как некогда жиды не прикасались самарянам, так и русским, по прибытии их сюда, отведены были дворовые места подальше от малороссиян, чрез целую площадь от них, в так называемой и теперь русской слободке. До 1811 года русские, несмотря на то, что всего-то их было душ около 70 мужеского пола, имели своего старосту, своё управление, и даже все повинности казённые несли особо от малороссиян. Правда, по-видимому, в наше время, это сословное, вековое разъединение как будто уже стушевывается, и малороссияне роднятся с русскими, но всё-таки, по чистой-то совести сказать, - русак далеко не пользуется симпатиею здешнего малоросса. И доныне русский, или по-ихнему - москаль, представляется им каким-то отчаянным головорезом. Случись примерно, в с. Покровской, покража, разбой, «а сэ уже прокляти мосаали проявились...» - в один голос решают наши малороссы. Впрочем, число русских в с. Покровской составляло и составляет едва заметную часть народонаселения против малороссов.
Ровно сто лет тому назад, незавидная и маленькая деревянная церковь (сгоревшая около 1770 года), посвященная Покрову Божией Матери, осеняла наших чумаков, приютившихся в мазанках раскинутых, или вырытых на берегу реки Саратовки. На том же самом месте красуется теперь великолепный, каменный тёплый храм Покрова же Богоматери, освященный в 1781 году, кем именно - неизвестно. Только не глиняные уже мазанки окружают его, а стройные и красивые здания, в ряду которых немало таких каменных, двухэтажных домов, которые смело могли бы быть украшением и соседу своему Саратову. Кроме того, в настоящее время, с. Покровская украшается еще храмами: 1) Святых Первоверховных Апостол Петра и Павла; каменный и тёплый храм сей освящён Преосвященным Исаиею Епископом Пензенским, в 1805 году; 2) Святыя Живоначальныя Троицы - каменный же и тёплый, освящённый Архимандритом Саратовского монастыря Арсением в 1825 году и 3) Вознесения Господня, каменный холодный, освящённый в прошлом 1868 году, настоящим Преосвященнейшим Самарским Герасимом, с особенною торжественностью. Последний храм отличается, в особенности, своею смелою и величественною архитектурою. Попечитель его, здешний крестьянин Михаил Иванович Пономаренко, воочию всех, положительно не жалел ни средств своих, ни сил для того, чтобы храм Вознесенский вышел таким прекрасным, каков он есть на самом деле. И это, заметим, в какие-нибудь пять-шесть лет...
Но особенным, если можно так выразиться, авторитетом, расположенностью и любовью народною, в слободе Покровской, пользуется храм Покрова Божией Матери. Это, в своём роде, наш местный, сельский собор! Сюда приходит духовенство из прочих трёх церквей с. Покровской, на соборные священнослужения, как-то: на Крещение Господне, 4-е апреля, Преполовение и первое августа. Храм этот украшен великолепным, по сиреневому фону, иконостасом, обширен и обладает чудным резонансом. Но главное, незаменимое богатство его - это досточтимый образ Казанския Божия Матери; к нему питают особенное благоговение не только жители слободы, но и г. Саратова. В былые времена, когда Саратов был ещё уездным городом, в зимнее время, образ сей часто носим был туда ко всем: плачущим, болезнующим и чающим утешения от многомилостивой и усердной Заступницы нашей Богородицы; в настоящее же время, и зимою и летом, очень часто приезжают сюда из Саратова для служения молебнов, пред иконою Богоматери, в самой церкви.

Священник Василий Крылов
1869 года ноября 5 дня.

(Самарские Епарх. Вед. 1869. Часть неофиц. № 22 (15 ноября). С. 538 – 543).




Покровская слобода, Новоузенского уезда
(продолжение)

Самое начало и основание древнего Покровского храма, вначале деревянного, тесно связано с началом слободы Покровской, от которого, по всей вероятности, она и получила своё название; пред тем же самым досточтимым образом Казанской Божией Матери молились прадеды слобожан - чумаки, отправляясь в дальнюю свою и нелёгкую путь-дороженьку... Оттого так и близок сердцу Покровских жителей наш древний Покровский храм! И нужно посмотреть только, какою высокою, единодушною торжественностью, каким громадным стечением окольного народа, встречается и сопровождается здесь праздник 1 октября. Слобожане Покровские, к этому времени, все без исключения чистят, скоблят и моют свои жилища, короче: готовятся в этому празднику так же усердно, как к Великому Дню, т.е. к Св. Пасхе; жители же соседних сёл считают за священнейшую свою обязанность посетить древний Покровский храм, хотя однажды в год - 1 октября. Иначе, впрочем, и быть не может. Окрестные села: Квасникова, Терновка, Узморье, Шумейковка, Генеральское и друг., это, так сказать, отделённые дети с. Покровской, это одна огромная, родственная семья, для которой с. Покровская, ещё не так давно, была колыбелью.
После сего займёмся перечнем жителей с. Покровской. Начнём с духовенства.
По-старому, ныне ещё действующему устройству церковного клира, при здешних четырёх церквах, мы видим семь священциков, три диакона (четвёртое диаконское место, при Петро-Павловской церкви, - праздно) и семь причетников. При этом, нам хотелось бы, для памяти, записать на страницы родного литературного органа нашего, настоящих местных хотя священников с. Покровской. Священники церкви Покрова Богоматери: Павел Виссарионович Часовников и Василий Никитич Крылов; Св. Троицы: Алексей Львович Любенский и Петр Иванович Смирнов; Св. Апостол Петра и Павла: Лев Петрович Алфионов и Василий Алексеевич Амасийский и церкви Вознесения Господня - Арсений Васильевич Рождественский.
Укажем также на постоянно живущих в с. Покровской. других официальных личностей. Здесь живут в настоящее время следующие лица: мировой посредник В.И. Кадьян, мировой судья И.Г. Моряновский, судебный следователь К.Г. Снегирев, судебный пристав М.П. Рябоконь, становой пристав - Н.И. Аморантицкий и волостное правление с старшиною Е.П. Кобзарем, доктор С.Н. Лонгинов, фельдшер Петров, ветеринар (место ещё не занято, за недавним выбытием ветеринара) и при нём также фельдшер Феногенов. Жителей в настоящее время в Покровской слободе: военных мужеска пола 253 д. и женск. пола 295 д., статских муж. пола 15, женск. 14 д., купцов, мещан и цеховых муж. пола 135 д. женского 155 д. и государственных крестьян муж. пола 5050 д. и женского пола 5202 д. Всего муж. пола 5.453 д., а женского 5.666 душ, обоего пола 11.119 душ.

Священ. Василий Крылов.
 (Сам. Епарх. Вед. 1870. Часть неофиц. № 1 (1 января). С. 21 – 23).




Покровская слобода Новоузенского уезда 
(продолжение)

О промыслах и занятиях жителей с. Покровской.
Купцы и мещане, проживающее здесь, занимаются, большею частью, закупом хлеба и разною торговлею. Сгруппированные около самого базара двести три амбара принимают в себя скупленный хлеб (подвозимый из окрестных сёл), который весною, когда Волга-матушка широкими волнами своими заиграет около домов наших, и уплывает вверх, причём уплывает одной пшеницы (перероду и русской) около 225 тысяч четвертей; (в прошлый год, с августа но декабрь месяц, приблизительно, вверх отправлено только 35 тысяч четвертей, да в Саратов на крупчатные заведения около 30 тысяч четвертей); всего же разного хлеба в каждую навигацию из с. Покровской увозится до четырех миллионов пуд.
Крестьяне же занимаются земледелием и скотоводством, сеют большею частью пшеницу разных сортов, затем  - просо, ячмень и очень редко рожь и овёс. Справедливость требует сказать, что хлебопашество даёт крестьянам с. Покровской громадный, но неверный дохода. Нередко, ставя на него, как на карту, всё своё достояние, крестьянин здешний гарантируется, в этом случае, следующим присловием: «Чи-пан, чи-пропал»… И - действительно! Нынешний, например, год вышел такой, что не только до пановства, не только до жиру, а как говорится, быть бы только живу... Весьма не многим удалось собрать одни только семена; тогда как в хороший урожайный год обыкновенная хозяйственная десятина даёт до двух сот и более пудов. Да нельзя при этом не похвалиться, что и в с. Покровской есть крестьяне (их четверо), которые ежегодно засевают хлеба по полторы тысячи десятин, средним числом, держат постоянных, годовых работников по 65 человек; от 300 же до 1000 десятин засевающих хлеба найдётся домохозяев более десяти.
Мясо, и в особенности, сало свиное, покровцы очень любят, и потому разводят этих животных в таком множестве, что из рук вон... Из крестьян же у нас есть свои рыбаки, мельники, кузнецы, сапожники и т.п. Сапожников особенно много, так как малороссы, терпеть не могут москалячьих лаптей с их неразлучными онучами. Некоторые же из крестьян работают на перевозе через Волгу. При «Смелом» (перевозном пароходе) служит их до сорока человек; жалованья получают от семи до тринадцати рублей в месяц, на своём содержании. Перевоз содержит компания, состоящая из двух здешних купцов-братьев, В. и А. Куценковых и Саратовского 1-й гильдии купца М. Гудкова. Цифра всех выручаемых «Смелым» денег простирается, в лето, до девятнадцати тысяч руб. сер. Особенно оживлённые и богатые рейсы «Смелый» делает весною и осенью, когда идут гурты; в это время одного рогатого скота переправляют на правую сторону Волги тысяч около двадцати пяти, и овец без малого сто тысяч.
За переправку на особо, прочно и красиво устроенных баржах полагается с быка по 6 коп., с овцы по 2 коп., за лошадь с экипажем от 8 до 12 коп. включительно. С пассажиров же на самом пароходе: в первом классе (т.е. в каюте) по 20 коп. с лица, на палубе по 10 коп., а на барже по 3 коп. сер.

Заводов в с. Покровской: салотопенных 2, кирпичных 1, маслобоек 5 и обдирочных машин 4. Слободу окружают 92 ветряных мельницы и 30 кузниц; на базаре находится до 125 лавок и лавочек, в которых происходит ежедневная торговля: красным, железным, мучным, щепным, шорным и другими товарами; особенно же оживлённая торговля бывает по понедельникам (базарный день в с. Покровской); в центре слободы имеется три порядочных гостиницы, а по берегу до пяти довольно плохих торговых бань.

Но говоря о промысле и занятии жителей, нельзя не сказать о новом явлении в общественно-экономической жизни здешнего общества, именно: об открытии в слободе сельского общественного банка. ,
С разрешения Правительства, Покровский банк начал свои действия с 7 октября 1869 года. В основной капитал его отчислено 13.879 руб. 71 коп. мирского капитала, принадлежащего крестьянам с. Покровской, - состоит он при местном волостном правлении, под наблюдением сельского общества, коему и отчитывается в своих действиях; банк имеет свою именную печать и из здешних же крестьян: управляющего Н.А. Ухина и двух его товарищей - И.А. Пшеничного, А.Т. Кравченко (кассир) и бухгалтера Д.Н. Бегишева. В на-стоящее время банк наш производит следующие операщи: а) приём вкладов для обращения из процентов, б) производство ссуд: под залог земли и строений, процентных бумаг, драгоценных и вообще неподверженных порче вещей и в) учёт векселей. Проценты назначены по вкладам: бессрочным 4%, срочным от 1 до 3 лет 5%, свыше трёх лет - 6% и вечным 6,5 %; по ссудам: под учёт векселей 8%, под залоги: процентных бумаг 8%, земель, строений и драгоценных вещей - 10%.

Теперь останавливаемся на рассадниках народного обучения и воспитания в Покровской слободе и на учащих и учащихся в них. 
Училищ в слободе пять; из них три исключительно мужских, одно женское и одно трёхклассное - мужское и женское вместе. Как гласит вывеска: первое (по времени открытия) приходское училище считается здесь - Покровское. Основано оно в месяце октябре 1840 года. Общественное здание этого училища расположено на видном месте, среди площади, бок о бок с базаром. При входе в него, вам представляется одна большая довольно мрачная комната, запруженная множеством трёх-саженных ученических парт... Наставником в этом училище состоит некто стариннейший педагог Н.Т. Тиханов; жалованья получает 300 р. в год, живёт в квартире при Училище; законоучителем священник П.В. Часовников, жалованья получает 60 р. в год. (Чтобы не повторять, считаем нужным сказать, что это же жалованье, т.е. учителю 300 р., законоучителю 60 р. в год полагается и в прочих приходских школах с. Покровской. В прошлом году июля 25 законоучителю Новоузенским земским собранием признано необходимым прибавить ещё один урок в неделю (итого три урока) и возвысить жалованье до 90 р. сер. в год). Учеников всех в настоящее время – 65.
Второе училище - Петропавловское. Существует оно с 1857 года; помещается ныне в тесной, грязной и холодной квартире, нанимаемой обществом за 60 р. в год; учеников в нём 53; учителем окончивший курс в Пензенской духовной семинарии А.К. Добронравов; грамоте обучает он по звуковой методе, квартиру нанимает от себя. Законоучителем священник Л.П. Алфионов. Очень рельефная особенность этой школы
та, что в ней нередко роль классной доски играют печка, уголь и: мокрая тряпка. Применение их к делу - понятно.
Третье училище - Троицкое. Открыто оно в 1858 году, помещается в довольно порядочном общественном доме; учеников -  71; учителем окончивший курс в Саратовской духовной семинарии Ст. А. Моноинов; законоучителем священник А.Л. Любенский.
Четвёртое училище – Покровское женское. Со времени открытия его, именно с 29 июля 1854 года, наставницей в нём здешняя крестьянка К.И. Гавришева; за свою долговременную службу имеет якобы какие-то хвалебные аттестаты; учениц, большая часть азбучниц, до 50; законоучителем священник А.В. Рождественский. Нельзя, между прочим, не заметить, что училище это помещается чересчур уже в тесном общественном домике. Это собственно приходские школы с. Покровской.

Теперь скажем, несколько подробнее, о здешней трёхклассной Новоузенской земской школе. Школа эта открыта 1 ноября 1866 года; помещается в наёмном деревянном доме, за 300 р. в год. Все три класса и четвёртый немецкий помещаются в особенных, светлых, вполне удобных комнатах, с двумя просторными прихожими. Без различия сословий, дети обоего пола обучаются здесь бесплатно следующим предметам: закону Божию, русскому языку, арифметике, геометрии, истории русской, географии и чистописанию. Курс учения трёхлетний, программа занятий следующая:
В первом классе, в течение года, по закону Божию проходятся: молитвы с объяснением и священная история Ветхого Завета - два урока в неделю (каждый  урок - по часу); по русскому языку: чтение, рассказ прочитанного и заучивание басен, 4 урока в неделю; по арифметике первая её часть и решение практических задач, к ней относящихся, 4 урока; по географии - начальное основание физической географии и краткий обзор пяти частей света, 4 урока; и по чистописанию 4 же урока в неделю.
Во втором классе: по закону Божию - священная история Нового Завета, 2 урока; по русскому языку  - синтаксический разбор, 4 урока; по арифметике вторая её часть, 4 урока; по географии - физическая география Российской Империи, 3 урока; по истории русской до Иоанна Калиты; 3 урока, и по чистописанию 4 урока.
В третьем классе: по закону Божию - катихизис и краткое объяснение Богослужения, 2 урока; по арифметике окончание её: правило товарищества, квадратные и кубические корни, 2 урока; геометрия в объёме уездных училищ - 3 урока; по русскому языку синтаксический и этимологический разбор - 4 урока; по географии Российская Империя - 4 урока; и по русской истории от Иоанна Калиты до ныне благополучно царствующего Государя Императора Александра Николаевича - 3 урока.
Еженедельно, в четверг, от двух до четырёх часов пополудни, бывает церковное пение. Пению обучает законоучитель школы, при посредстве наставниц. И в настоящее время, справедливость требует сказать, ученики и ученицы земской школы вполне безукоризненно поют, по воскресным и праздничным дням, Божественную литургию в Покровской церкви, по прекрасно-изложенным книгам Каллистратова. Кроме того, еженедельно, в пятницу, тоже от двух до четырёх часов пополудни, при полном собрании учеников и учениц всех трёх классов, в общем зале, читается детьми и объясняется законоучителем: Апостол, Евангелие - утреннее и литургийное наступающего воскресения, рассказывается история праздника, случившаяся на известной неделе и, затем, последовательно уже идёт ознакомление детей с Божественным Евангелием. Библиотека при училище состоит из 200 с небольшим названий. Сумма годичного содержания этой школы, получаемая из уездных земских сборов, состоит из 2026 р. сер. Личный состав учителей ныне следующий: законоучитель священник, пишущий эти строки, - получает жалованья 120 р. в год; старшая учительница Е.А. Терлецкая, воспитанница Оренбургского Николаевского института, получает жалованья 600 р., помощники её: окончивший курс на педагогических классах (курсах) А.А. Волков, получает жалованья 450 р.; место второго помощника, за недавним выбытием наставницы, праздно.
В настоящее время учащихся всех в земской школе: мальчиков - 72, девочек - 37; всего - 109.
К сожалению, ни основная идея статьи нашей, ни размер Сам. Еп. Ведомостей, не позволяют нам при этом оппонировать тем, которые говорят и даже пишут (см. Соврем. Лист. 1869 г. № 51, статейку: заботы Новоузенского земства о народном образовании), что-де школа эта неуместна, и программа её неприложима к поселянам; но во всяком случае, нам кажется, самое дело лучше говорит само за себя: в настоящую пору родители, продолжая приводить детей своих в земскую школу, буквально со слезами упрашивают принять их, хотя в то же время видят сами, что в школе положительно нет ни одного праздного места: «Хоть на полу пусть сидят, да ходят в эту школу», - говорят они. Чем объяснить это явление после вышеозначенной статейки, мы - решительно не возьмём в толк и не придумаем.
Что касается четвёртого класса немецкого, то в нём дети обоего пола обучаются чтению и письму по-русски, переводят лёгкие русские фразы на немецкий язык, пишут и выговаривают цифры и вообще знакомятся с русским языком: настолько, чтобы быть в состоянии продолжать курс учения, по программе (исключая закона Божия, слушать который, по средам и пятницам, они ходят в своему шульмейстеру), наравне с русскими, в трёх классах Новоузенской земской школы, что в с. Покровской. Учат их, по звуковому методу, преподаватели земской школы, не исключая, в свободное от занятий время в других классах, иногда и законоучителя.
В настоящее время в приготовительном, исключительно для немцев, классе обучается: мальчиков - 8 и девочек -  6; в 1 классе -  мальч. - 5 и девочек - 3, во 2 классе: мальч. - 6, девоч. - 2, а всего во всех классах обучается немцев - 30. Особого содержания за них ни учителям, ни на учебные пособия и т.п. не полагается.
Не без чувства особенного удовольствия, речь свою об училищах закончим словцом о вновь открытом училище при здешней Вознесенской церкви. Открыто оно 23 февраля 1869 года исключительно по идее и энергическим заботам священника той церкви А.В. Рождественского; помещается пока в наёмном доме с платою по 40 р. в год; учеников в нём в настоящее время, обоего пола 50; грамоте обучают, безмездно, вышеозначенный священник и жена его.

Из рассадников народного просвещения переходим в общественные дома страдальцев: острог и богадельню.
Острог помещается в довольно хорошем общественном деревянном доме, среди базарной площади; камеры внутри его чистые и светлые; по статейной книге, всех арестантов, перебывающих в нём в течение года, значится около 400; средняя же норма - постоянно содержащихся в нём - равняется 45. Столовые или кормовые деньги арестантам выдаются ежедневно по рукам: от полиции (судебного следователя и станового пристава) по 3 коп. в сутки на человека, а от мирового судьи по 10 коп. сер.
 
Богадельня находится против Покровской церкви. Особенно живое и действенное благодеяние оказывает она в летнюю пору. Рабочий народ, который тысячами прибывает сюда, с весны, из губерний преимущественно: Саратовской, Пензенской, Тамбовской и Нижегородской, на заработки, в часы тяжёлой житейской невзгоды - болезни - находит в Покровской богадельне покой, и нередко вечный покой. Стоя у одра умирающих, мы не раз уже принимали из леденящих уст их русское спасибо Покровскому обществу за то, что оно дало им возможность умереть в тёплой и чистой комнате, с христианским напутствованием, а не где-либо под береговою кручею, или амбаром. От души жаль только, что страждущее не имеют при этом верного куска хлеба, а питаются подаянием и не получают также решительно никакого медицинского пособия; несмотря на то, что аптека напротив, а доктор и фельдшер живут в нескольких шагах от неё. Мы слышали, впрочем, что Новоузенское земство, на одной из своих сессий, решило будто бы реформировать Покровскую богадельню в народную больницу с тем, чтобы при ней постоянно жил фельдшер, и имелась своя аптечка. Дай-то Господи, чтобы это доброе решение поскорее обратилось в самое дело!
В заключение статейки нашей скажем два-три слова о немцах-колонистах, проживающих в слободе Покровской. Начали приходить они сюда ещё с самого начала нынешнего столетия. Вероисповедания большая часть из них лютеранского, а именно - евангелико-лютеранского исповедания, в настоящее время, в с. Покровской немцев мужского пола 132 души, женского – 115 душ; реформатского муж. пола – 16 и женского - 7 душ; католического же вероисповедания обоего пола около 100 душ. Здешние лютеране, по дозволению Правительства, с 1847 года имеют свой, хорошо устроенный молитвенный дом, и при нём шульмейстера. Живут большею частью по квартирам; собственные же дома, и нужно сказать, прекрасные дома, имеют – немногие. Промысел их: состоятельные большими партиями скупают хлеб и торгуют им; другие же: засевают большие огороды табаком, кузнечут, столярничают, держат постоялые дворы и гоняют – ямщину.

Священ. Василий Крылов.
(Сам. Епарх. Вед. 1870. Часть неофиц. № 9 (1 мая). С. 193 – 201).




Слобода Покровская Новоузенского уезда
(продолжение)

Жители с. Покровской, как известно уже читателям Самарских Еп. Ведомостей, состоят из малороссов, русских и немцев. Так как первые представляют собою основную и господствующую массу населения с. Покровской, то обращаем внимание первее всего на их наружность, одежду, язык, жилище, пищу, характер, религию, образование и на быт семейный и общественный.
По словам старожилов с. Покровская, в какие-нибудь 50 лет, во многом изменилась не только по своей наружности, но и по всему бытовому строю своих предков. Не говоря уже про то, что там, где стояли ветхие, деревянные дома, высятся теперь новые - каменные, где были мазанки, крытые соломою, там выглядывают теперь светлицы стройные - деревянные, самая простота былой чумакской обстановки, типичность их костюма, языка и обычаев сменились, год от году, заметно, сменяются и уступают теперь место новым общегородским, так сказать, формам жизни.
В быстром обрусении здешней малороссийской расы - с одной стороны - постарался более всех сосед - Саратов, с которым слобода искони находилась и находится в самых тесных, близких, ежедневных отношениях, - с другой - этому способствовало и географическое положение с. Покровской - на Волге с её богатою хлебною пристанью. Становясь лицом к лицу с приезжим сюда русским торговыми классом, вращаясь в среде его, роднясь с ним, слобожане невольно, незаметно перенимали у него: наречие, костюм, обычаи и т.д., так что в настоящее время, действительно, при самом первом знакомстве с внутреннею здешнею жизнью, нельзя не заметить уже в ней деление, своего рода, на классы: высший, можно сказать - обрусевший, и низший, сохранивший еще относительно многие национальные бытовые стороны жизни. Познакомимся сначала с этим высшим - классом.
Во всей, наружности, с головы до пяток, трудно теперь уже уловить какую-либо типическую черту - малоросса сего класса; костюмы, язык, домашняя обстановка скорее обличают в них городских цивилизованных жителей, чем потомков чумака-солевозца. Многие из мужчин стригут волосы под всевозможные современные причёски, бреют бороды, ходят в пиджаках, визитках, дорогих шубах; держат стройных красивых лошадей и разъезжают в модных экипажах. Жены, и в особенности некоторые из них, во всю мочь гоняются за модами, жадно следят за всеми последними их причудами и, вообще сказать, одеваются роскошно и с большим вкусом.
Редко слышится малороссийская речь в среде этих жителей с. Покровской. И - немудрено, когда подруги жизни их взяты: кто из Саратова, кто из Волгска, кто из Самары. К тому же они издавна привыкли считать в числе кровных родных своих: священников, диаконов, купцов и проч. (Генераторы семейств, впрочем, любят говорить между собою на природном малороссийском наречии, так же причёску, одежду неизменно носят малороссийскую; словом, в них сразу ещё можно узнать малоросса). 
Выделяясь из большинства населения с. Покровской костюмом и языком, класс этот отличается от него и своей домашнею обстановкою. По виду своему жилища их, как мы имели случай заметить уже и прежде, не обезобразили бы даже самые видные улицы соседа - Саратова; а по внутреннему убранству и расположению комнат нельзя не подметить влияния моды и вкуса. Вот самое обыкновенное расположение комнат: прихожая, зал, гостиная - почти всегда отделяемая аркою, спальня, кабинет (ход в него по большей части из зала, за неимением же учёных занятий исправляющей должность или детской, или спальни, или гардеробной), и при выходе из спальни тоже - прихожая, из которой чёрный ход в кухню и на двор. Надворные постройки вытянуты по строгому плану и срублены из прочного леса.
Хозяйки этого разряда чрезвычайные охотницы до комнатных растений, и потому в редком доме нет их. В двух залах мы видели две китайские розы, которые - будучи лелеяны около 15 лет – разрослись в такие чудные, пышные, ненаглядные деревья, что право, глядя на них, мысль невольно переносился в те давно, давно минувшие века, когда так же беспечально, в премудрое царствование Соломона, жил весь Израиль под тенью своих виноградников.
Останавливаясь после сего на пище наших жителей сего разряда, мы вперёд скажем, что русская поговорка: «Часом с квасом, а порою - с водою», положительно не применима к столу их. В пище они очень разборчивы и прихотливы. Обыкновенные кушанья их в скоромные дни: белый пшеничный хлеб, холодное из лизунов, студня или свеже-просольной солонины, капустный с бураками борщ, всегда со свежею говядиною, лапша или клёцки с курицею иль бараниною, жаркое из гуся, индюшек, баранины и т.п., каша, большею частью пшённая, подаётся неимением жаркого. В постные дни, большею частью, употребляется свежая рыба - как продукт местной ловли: стерлядь, судак, окунь, лещ, сазан, жерех и, так называемая, рыба красная, закупаемая ими или в Саратове, или у здешнего рыбопромышленника, который ежегодно отправляется за нею в Астрахань. Пекут так же, и в особенности по праздникам,  паштеты, выбивают бифистексы, котлеты. К чаю, в скоромные дни, подают: сливки, сдобные печенья, сухари; в постные: варенья из вишни, малины, чёрной смородины, которые варят, большею частью, сами. Овощи как то: огурцы, арбузы, дыни, яблоки, употребляются самого лучшего качества. Гостей-мужчин угощают дорогими винами и закускою из лучшего балыка, икры, сардинки, а женщин десертом, состоящим из всевозможных: конфект, кондитерских печений, варенья, орехов, фисташек и т.п.
К сожалению, при всей доброте своей малороссийской натуры, при всей мягкости и нежности характера, описываемый нами класс жителей с. Покровской обладает, или вернее страдает эгоизмом мельчайшим до nec plus ultra. Не знаем, где именно искать причину этого, можно сказать, поголовного недуга малороссов? В истории - ли, в пылкой - ли, горячей крови всех южан вообще, в степени - ли образованности; тем не менее, намечая характер жителей, мы не можем не указать на эту мрачную черту, вообще в светлом калейдоскопе добрых душевных качеств малоросса. Да и кстати сказать, едва ли кому скорби от этого недуга приходится испытывать чаще тех, которые по материальному строю своего быта должны век свой питаться, ни больше ни меньше, как доброхотными подаяниями.
- Закинул кто-то, однажды, речь про священников русской церкви... 
-Нет… вот у нас был отец П-ъ, стал N, ну так уж батюшка, век - не позабудешь.
- Да чем же, чем именно, он больно – хорош-то был? – спросил кто-то.
- Ещё - бы!! Где бывало идёшь по улице, а он кому - другому, а мне всегда, сам первый, скинет шапку: «Здорово, здорово, - закричит, - Иван Максимович!». Мимо ли окна его дома идёшь, встретится ли он с тобою, остановит и говорит бывало с тобою - не наговорится: «Как выгоднее огород-то городить и как попусту капусту не садить...». Ныне - же, посмотришь, что за попы: некоторые, пожалуй, не знают, кто я такой и как звать-то меня. Да ещё все жалуются, что плохо-де жить им стало...
Но если с. Покровская, в какие-нибудь 50 лет, значительно похорошела и вообще облагообразила свою наружность, то - с другой стороны - нельзя сказать, чтобы -  внутренняя сторона жизни, в особенности описываемого нами разряда жителей, так же не имела своего прогресса, своей цивилизации.

Свящ. Василий Крылов.
(Сам. Епарх. Вед. 1870. Часть неофиц. № 17 (1 сентября). С. 385 – 389).



Покровская слобода Новоузенского уезда
(продолжение)

Не далее, как в начале пятидесятых годов выписывались в с. Покровскую только три экземпляра Московских Ведомостей и Самарские Губернские Ведомости; в настоящее же время, чрез Саратовскую почтовую контору, выписываются в с. Покровскую следующие периодические издания: Самарские Губернские Ведомости - в 2 экз., Самарские Епархиальные Ведомости - в 4. Руководство для сельских пастырей - в 3. Воскресное чтение - в 3. Душеполезное чтение - в 1. Странник - в 1. Современный листок - в 3. Мирское слово - в 2. Духовная беседа - в 1. Нива - в 4. Дело - в 1. Отечественные записки – в 1. Русский базар - в l. Русские Ведомости - в 2. Сын Отечества - в 3. Вечерняя газета – в 1. Биржевые Ведомости - в 2. Всеобщая газета –в - 1. Правительственный Вестник – в 1. Дон - в 1. Неделя  - в 1. Всемирный путешественник – в 1. Саратовский справочный листок – в 3.
Правда, что из числа поименованных изданий самый большой процент принадлежит лицам - не коренным насельникам с. Покровской, как то: духовенству и чиновничеству, но всё же довольно значительное число идёт и на долю того разряда жителей, о котором идёт речь. В перечне газет, выписываемых лично крестьянами, мы нарочно сделали отметку курсивом.
При мысли об образовании, нельзя также не указать еще на тот в высшей степени отрадный факт, что не более как лет в шестнадцать (2 училище женское открыто в 1854 г.), из одного училища, при одном преподавателе с помощником, образовалось шесть училищ (разумеем и церковно-приходскую школу при Вознесенской церкви) при четырнадцати преподавателях. Из 82 мальчиков и 13 девочек, обучавшихся в школе в 1854 г., возросло число учащихся до 243 мальчиков и 105 девочек, не говоря ещё об учащихся по частным домам: у отставных военнослужащих, крестьян, черничек и т.п. со взносом в 20 р.; один мальчик из крестьян обучается ныне в Саратовской Губернской Гимназии.
Говорят, что нет ничего труднее, как ведать и разбирать дела семейные. Быт этот, скрываясь внутри жилых комнат, не так-то легко поддаётся взору и суду посторонних. При всём том мы имеем смелость сказать, что читатель наш, в семейном быту описываемого класса жителей с. Покровской, не встретит того неограниченного, деспотического господства хозяина дома, не услышит того плантаторского – veto, и не заметит мертвящего – permitto; которые так не трудно случается подметить в быту иного русского купчины… Напротив, семейные обращения их между собою – видимо - дышат нежною любовью, живым участием и приветливостью друг ко другу. Вот обыкновенный день их: утром, напившись чаю, мужчины идут или на площадь для скупки хлеба (почти ежедневно подвозимого из окрестных сёл), или отправляются лично распорядиться по той или другой отрасли своей промышленности, торговли, или же, усевшись на скамье около чьего-либо дома, толкуют о разных новостях: коммерческих, общественных, семейных, а подчас и политических. Хозяек же дома вы увидите лично распоряжающихся: за стряпнёю, солкою, мочкою, стиркою и т.п. Молодёжь же из прекрасного пола: снохи, девицы занимаются вязаньем кружев, чулок, вышиваньем в пяльцах и изредка шитьём себе платья, так как работу эту отдают большею частью Саратовским модисткам. 
После сего само собой следовало бы сказать что-нибудь об общественной жизни среди этих жителей с. Покровской; но существование её разве можно подметить в тех только визитах, которые во дни великих праздников, как то: Рождества Христова, Нового года, Св. Пасхи, совершаются мужчинами с такою строго-обязательною, торопливою важностью. Ходят так же друг к другу в гости и более всего, в это время, плотно угощаются. Как-то года три сряду, для молодого поколения устраивались, по подписке, танцевальные вечера и кое-когда по зимам снимаются ложи и места в Саратовском театре. Вообще же, нужно сказать, что слобожане эти живут более отдельною семейною жизнью, в кругу которой, под влиянием мельчайших симпатий и антипатий, любят горячо потолковать о подробностях образа жизни той, или другой семьи, того или иного наряда своих единоплеменниц. И разносятся эти толки, досужими соседями и соседушками, от края до края с. Покровской, и липнут эти сплетни - как полипы одна к другой - образуя, на ходу своём, горы небылиц в лицах...
Однако нужно сказать, что бывает время, когда, вообще, дремлющая общественная жизнь наша - как будто - несколько оживляется. Это - весною, когда пароход «Смелый» чуть не к воротам домов привозит к нам: родных, друзей, знакомых. Слобожане в эту пору, особенно по вечерам праздников, дружными пёстрыми толпами выходят на берег, где говор, смех, тихий плеск волн и грандиозный рокот пароходов как бы сливаются в одну общую прекрасную майскую жизнь... Собственно же в слободе общественных, увеселительных заведений нет; впрочем, с претензиею на общественную жизнь, в конце прошедшего года, подняла здесь вывеску и открыла к себе вход: «Коммерческая гостиница». Особенность её та, что, наполняя брюшную систему человека, она, в то же время, услаждает эстетическое чувство посетителей пением, так называемых здесь, - арфисток под аккомпанемент скрипки и фортепиано. С первого раза, кажется, что гостиница эта жизненную силу для себя тянет из описываемого нами класса жителей с. Покровской, но знающие люди говорят, что собственно почва-то её состоит из Саратовских посетителей и посетительниц, приезжающих в слободу, особенно весеннею порой, - прогуляться. Не слышно, чтобы общественное мнение с. Покровской, когда-либо, отзывалось об этой гостинице с хорошей стороны.

Свящ. Василий Крылов.
(Сам. Епарх. Вед. 1870. Часть неофиц. № 18 (15 сентября). С. 425 – 428).



Слобода Покровская Новоузенского уезда
(продолжение)

Тогда как время тихо и незаметно сглаживало с образа жизни высшего класса жителей с. Покровской все типические черты его природного малороссийского быта, низший класс ревниво оберегал свою национальную физиономию, свою природную самобытность, и крепко, хотя и не всегда, успешно держался прадедовских обычаев, их одежды, языка, форм домашней и общественной жизни, поверий, суеверий и т.п.
Наружность жителя этого разряда довольно представительная. Сложение тела крепкое и стройное; рост, по большей части, выше среднего, волосы тёмно-русые, густые, спущенные на лоб и закрывающие его плотно до бровей, крупные правильные черты лица, густые брови и усы (бороду небольшую, часть из них бреет), медленная важная походка, взгляд - как будто - исподлобья, - вот наружность жителей низшего класса.
В женщинах мы не видим оттенков, которые бы слишком резко придавали ей своё национальное отличие, тем не менее, удлинённая физиономия, чёрные брови, глаза, полные жизни, речь скорая и громкая, кладут и на её наружность свои особенности.
Все жители этого разряда, за редким исключением, владеют русским языком, хотя и говорят между собою, в быту семейном и общественном, на малороссийском наречии; но это уже, можно сказать, не тот язык, в своей первобытной чистоте, на котором говорили пращуры их в родной своей Малороссии; не тот и богатый, нежный, благозвучный, на котором загорелый чумак, с коротенькою люлькою, без шапки, с длинною чуприною на лбу, идя за волами своими, тянул бесконечную песню свою про такую же бесконечную, широкую, раздольную, безбрежную матушку-степь малороссийскую…
Некоторые из здешних обитателей, бывающие в глубине малороссийских губерний, говорят, что в тамошнем наречии встречаются не только слова, но даже целые фразы, совершенно не понятные для них; мало того, даже в самом Новоузенском уезде, в отдалённых от Волги малороссийских селениях, замечается в наречии то же самое.
- Ванько! Дэ водовыло?
- Пид нахылою, на бэдрыни, - отвечает ему Ванько.
Слушая это, говорил нам один из здешних крестьян, я ровно ничего не понимал; а оказалось, по-нашему, следовало бы сказать так:
- Иван! Где налыгачь?  (Налыгач -  это Верёвка, прикрепляющаяся к рогам вола работящего).
- Пид сараем на пэрэкладыни…
Очевидно, время и среда давно уже держат разлагающую силу свою и над языком обитателей низшего класса жителей с. Покровской.
То же самое замечается и в их одежде. Так нет уже в настоящее время тех блестящих, парчовых очипков, нет тех ширококрылых малахаев, которыми можно было любоваться не более как лет пятнадцать тому назад. Обыкновенный костюм этого разряда жителей представляет теперь следующие формы:
Сорочка мужчин шьётся из белого полотна, холста, ситца и сарпинки. Покрой её длиннее, чем у русских, воротник широкий, высокий и непременно накрахмаленный; по праздникам, и вообще по торжествам, это их национальное щёгольство.
Шаровары носят триковые, плисовые, демикатоновые и суконные, шьются они очень широко, с большими складками и на выпуск; на голове носят картуз, или мерлушечью шапку, на ногах чоботы. Поверх сорочки носят также жилетки, а на них надевают казакины, или кафтанчики с прямым воротником, до пояса застёгнутым на крючки. Верхняя одежда мужчин летом - халат с круглым воротником, осенью - суконная свитка, а зимою кожух нагольный, или крытый сукном.
Сорочка женщин состоит из двух частей: станка и пидтачки. Станок в верхней части шьётся обыкновенно из белого полотна, тонкого холста и белого коленкору, а в нижней из грубого холста; юбка стёганная на вате, или верблюжей шерсти, с лицом из дешёвой сарпинки и подкладкою из коленкора. Сверх юбки, по большей части, носят - платья, и разве только некоторые старухи рядятся в сарафан; голову покрывают женщины и девицы платками разных сортов, а ноги обувают в ботинки и башмаки. На платье надевают бедуины, широкоспинки и кофты. Широкоспинка отличается от бедуина тем, что шьётся короче его, почти по колена, тогда как из-под бедуина платье виднеется не более как на четверть от земли. К тому же: первую больше носят девушки, а последний - женщины.  Кофта, похожа талией своей несколько на сюртук и отличается тем, что имеет рукава гораздо уже, и без воротника, полы пущены не более как на четверть от талии. - Женщины же и девушки - из этого класса - посостоятельнее носят широкоспинки, крытые сатином, сукном и атласом, надевают шубы на беличьем меху и рядятся в дорогие платья; на голове носят сетки и ценные платки, а на ногах башмаки или ботинки с каблуками и в калошах.  – У большей же части женщин, вообще нужно сказать, верхняя одежда мало чем отличается от мужской: тот же самый неизменный халат с круглым широким плисовым воротником, и тот же, без воротника, кожух, крытый сукном, плисом, или нагольный, с подобранной талией. Впрочем, полы и рукава крытого женского кожуха непременно уже опушиваются сибирским котом.
Жилища низшего класса поделаны из дерева и, как самое редкое исключение, из сырцового кирпича.  Архитектура домов незатейливая. Обыкновенно, хаты их двумя или тремя окнами стоят на улицу и одним во двор; вокруг нижнего венца дома непременно идёт деревянная, или плетнёвая завалина, а у некоторых дома поставлены на каменном фундаменте. Снаружи: углы, пазы и стены домов мажут глиною и белятся мелом. Мазка домов происходит,  обыкновенно, около 1 октября.
Нужно пройти только в это время по слободе, чтобы видеть, с каким терпением, с каким даже великим тщанием обитательницы со щётками и щёточками в руках совершают эту, нужно думать, любимую свою национально-хозяйственную обязанность. Крыши домов деревянные, и только по окраинам слободы можно встретить соломенные; оконные рамы у многих двойные, и ставни выкрашены голубою, жёлтою или чёрною краской.
Что касается плана, по которому расположена слобода, то, кажется, посетитель, пройдя по ней, невольно молвит: «Ну, братец земля ваша велика и обильна, а порядка в ней – нет»… И это будет – правда. Дома расположены здесь, Бог весть, по какому плану! Улицы идут то полукругом, то ломаною линиею, то вдруг нежданно-негаданно напирают на квартал домов и, при этом, поневоле оканчиваясь, разветвляются на множество переулков и переулочек. Есть, впрочем, и здесь уголок, по которому можно пройтись, нисколько не опасаясь наткнутся на забор, или что-нибудь подобное. Это – русская слободка. Дома в ней вытянуты по строгому плану, улицы широкие и прямые, так что, входя с одного конца улицы, можно видеть, что делается на другом.
Входя в дом, вы прежде всего вступаете в сени; в них, обыкновенно, устроен чулан, в котором стоят скрыни (сундуки), висит одежда и многое - другое, по мелочи; иногда здесь же поделаны бывают засени для пшеницы, но это - только у бедняков, так как для ссыпки хлеба у прочих жителей устроены амбары.
Внутреннее расположение комнат не везде одинаково. У людей позажиточнее имеется прихожая, где вешалка для одежды и сундук, -  потом зал и за перегородкою спальня. Кухня или через холодные сени, или же под одною связью, с боку, так что вход в неё из передней дома и из сеней. Печь, в таком случае, задом своим (из теплушки) выходит в спальню, а посредине зала бывает сложена голландка. Встречаются дома и с двумя комнатами; здесь печь стоит челом или у самой двери и от неё протянута перегородка, по-здешнему чулан, или же печь за перегородкою - и тогда челом она стоит к одному из окон на улицу. Чаще всего дома состоят из одной комнаты, в которых печь стоит челом от входа по левую руку, и с боку к ней приделан небольшой подтопок (груба). (Подобные подтопки и в средних губерниях называются точно таким образом, со вставкою только перед последним «а», буквы «к» – «грубка». Прим. ред. Сам. Еп. Вед.).
Обращаемся теперь к внутреннему убранству жилищ низшего класса. В то время как в высшем классе жителей с. Покровской мы видим и кресла, и стулья, и диваны, обитые клеёнкою, или материею, и здесь нередко можно встретить и стулья, и диваны, но только без обивки, а просто выкрашенные голубою, красной или жёлтою краской; в простенках складные столики, покрытые клеёнкою, или вязанною белою скатертью, зеркало рублей в пять, десять, шкаф с чайною посудой, и из комнатных растений: плющи, герань, фуксии и т.д. В переднем углу св. иконы - за стеклом, в апликовых ризах (где, кстати сказать, хранятся и брачные свечи); стены у некоторых обиты шпалерами, или отштукатурены; полы деревянные и изредка у кого выкрашенные. За перегородкою кровать, стол и один или два сундука, покрытые коврами. Очевидно, что подобную комфортабельность можно встретить только у людей состоятельных, из этого класса, (которых впрочем немало). У большинства же жителей убранство комнат очень незатейливое. Обыкновенно, около двух стен, правой от входа и передней, тянутся довольно широкие лавки, а около третьей, начиная от боку печки до передней стены, положены доски вроде нар, это называется пилом и служит кроватью; здесь лежат: полость, кожухи, заменяющие одеяла, а на сделанном подголовнике небольшая продолговатая перина, которая и заменяет подушки. Над этим пилом, во всю длину его укреплён шест, на котором перекинуты: гардероб хозяев, вязанки лука, чесноку, мотки пряжи и проч. Передний угол у каждого из них убран множеством икон, из коих первое место занимает плащаница, т.е. положение во гроб Спасителя, или же Спаситель, сидящий на престоле; затем, по обеим сторонам, ряд икон, около десяти, и перед каждою из них прилеплена восковая свеча; тут же прибиты лоскутки обоев, а по стенам немало картин (лубошной литографии) разных видов и содержания. В переднем же углу стоит довольно обширный стол, покрытый гладким ковром (килимом). Печь и подтопок всегда вымазаны, выбелены и тщательно расписаны арабесками собственной фантазии; в углу, правом от входа, вдоль сенной стены пристроены две или три полицы, на которые кладутся хлеб, чашки, ложки и прочие кухонные принадлежности.

Топливом для всех жителей этого разряда (для русской печки) служит киз. Делают его, обыкновенно, сами весною, засеяв поля, на собственном дворе, или же на каком-либо пустыре за слободою, куда в течение зимы и свозят навоз. Осенью и зимою некоторые из них продают киз в Саратове и здесь, по четыре, пяти, шести и даже как в настоящее время, по семи рублей за тысячу. Из дров употребляются более сокоревые; продаются они весною по три, а осенью и зимою по пяти руб. на однополенную сажень. Вообще нужно заметить, что отопление в слободе, год от году, становится дороже; сокорь, растущий по левому берегу Волги, весь вырублен, а на дешевую цену привозных дров (сверху), конечно, нечего и рассчитывать. Но при всей дороговизне отопления, при всей трудности здешнему крестьянину самому раздобыться дровами, нельзя не сказать, что холоду, сырости и течи трудно встретить в домах сл. Покровской. Напротив, чистота, опрятность в доме и на себе, можно сказать, составляют национально-отличительную черту и низшего класса её жителей. Жилища их чисты, светлы, сухи и опрятны; невозможно представить себе избушки, как говорится, на курьих ножках, которая не была бы тщательно прибрана, и не выхолехона. Полы в доме они моют еженедельно; потолки, стены и двери, все без исключения, моют два раза в год, именно: к Св. Пасхе и к 1 Октября - к празднику своему; сами каждую субботу ходят в баню, или моются дома. Комплект рубах и кальсон состоит y них смен из пяти и более; самое бельё они старательно моют щёлоком и бучат.
Надворные строения, у людей позажиточнее, деревянные: амбар, погребник, крытый тёсом же сарай, где складываются - дрова, киз и, смотря по времени года, телеги, сани и т.п., конюшня и загорода, или задний двор. У прочих же, обыкновенно, небольшая деревянная амбарушка, курень, сплетённый из хвороста и обмазанный кругом глиною, курничек и загородка для скота. У многих, особенно же тех, которые живут ближе к центру слободы, дворы обнесены деревянными заборами, а по окраинам слободы – плетнёвыми. В былое время, в особенности же когда слобожане были ещё солевозцами и, следовательно, поставлены были в необходимость держать волов, едва ли не у каждого из них были в лугах, так называемые, зимовья. Там, т.е. в лугах, вырывалась камора (землянка), стены её обкладывались плетнём, сверху тщательно покрывалась, и в неё-то загоняли, на ночь и в непогоду, мелкий скот; несколько разве лучше вырывалась землянка для человека, оберегающего скотину. В настоящее же время зимовья остались только у людей - богатых; большинство же держит скотину только самую необходимую в хозяйстве, как то: лошадь, корову, пять-десять овец, две-три свиньи и только. (Количество лошадей, смотря по достатку, от одной до двадцати; хорошей породы лошадь, в этом числе, трудно встретить, так как лошади низшего класса жителей, в полном смысле чернорабочие).

От одежды и помещений переходим к пище. Основою, или первою пищею стола их служит борщ. Приготовляется он весною из щавеля и листьев свёклы, а осенью и зимою из квашеных бураков и капусты; приправляется пшеном, мясом и свиным салом. Второе место на столе, по всей справедливости, следует отвести галушкам. Приготовляют их так: возьмут горсти две-три муки, замесят её в солоноватой воде, и отщипывая от этого теста частицы, бросают их в кипящую воду, приправленную картофелем и луком, ещё минуты две-три, - и галушки наши поспели. К разряду галушек подходит также затирка; приготовление её от галушек отличается тем только, что, насыпавши в чашку муки, не месят её, а только, при подливке солёной воды, рукою разбивают образовавшееся тесто на самые мелкие частицы (свиралью), которые и запускают, как лапшу, в кипяток; в большом также употреблении кулиш, или жидкая пшённая каша с салом. Эти три кушанья, т.е. галушки, затирка и кулиш, у жителя низшего класса приняты и в дому, и на поле, и в завтраке и в ужине, и постом, и мясоедом. Большие охотники так же до пирогов с начинкою. Они пекут их тогда, когда есть тесто, а затевается оно, по меньшей мере, раз в неделю (в субботу). Начиняют же пироги - в скоромные дни - мясом и творогом, а в постные: капустою, рыбою, горохом, картофелем, тыквою и паслёном. Пекут также панпушки, это небольшие квадратики из теста, пекут их или прямо на поду и, вынув, кладут в чашку, с натолчённым в неё луком (зелёным), потом поливают маслом и едят, или же жарят на сковороде тоже с маслом и луком. Удовольствием стола служат также вареники. Приготовляются они следующим образом: берётся пшеничное, пресное тесто, режется на маленькие кусочки, раскатывается (наподобие русских пермен) и начиняется свежим творогом и потом варится в кипящей воде; едят вареники с маслом, сметаною и притом непременно - с пылу - с жару. Приготовляют: ватрушки с сыром, лапшенники, лепёшки с салом и ленивики (наподобие оладья с сыром).
На поминках, свадьбах, крестинах и тому подобн. подают холодное из студеня, политого свекольным квасом с хреном, борщ с салом и говядиною, лапшу с курицею, жаркое из баранины или гуся, молочную кашу из сорочинских круп и пироги: сладкие - с изюмом, ягодами, яблоками и т.под. - Нужно ещё сказать, что пред Рождеством Господним в редком доме не режут животных, отвергнутых Магометом. Мясо и сало свиней они блюдут на зиму; последнее у них в особенной чести: оно употребляется ими и в борще, и в каше, и в лапше, и в затирке. Из мелких кишок свиней они устраивают колбасы таким образом: мясо тех же свиней мелко рубят и с разными пряностями начиняют ими кишки и затем, свёртывая их в кольцо или наподобие цифры 8, берегут к празднику. Колбасу эту они, обыкновенно, жарят или на сковороде, или варят с капустою наподобие селянки.
Приправою к вареньям и печеньям, вообще, служат чёрный и красный перец, лавровый лист, анис, укроп, имбирь; последний играет большую роль на Св. Пасху: с ним приготовляются пасхальные куличи, поляныци, которые и употребляются в течение светлой недели. Пасхи приготовляются следующим образом: берётся имбирь для того, чтобы тесто было жёлтое, иногда корица и гвоздика, чтобы пасха была благовонна, и из самой чистой пшеничной муки приготовляется кулич с яйцами и на молоке; этою пасхою и разговляются на Вэлык день. Другие пасхи приготовляются из жёлтого же теста, но только на воде; форма их такая: берётся огромный кусок теста и делается из него хлеб, на который сверху кладутся два обруча из теста и потом снизу ещё опоясывается обручем, а сверх обручей прикалывается маленькими палочками из вербы (освящённой в неделю ваий) сделанная из того же теста шишка наподобие короны. 
Из фруктов, большею частью, в сыром виде употребляются: яблоки, груши, вишня, слива, торн, виноград, смородина, малина, крыжовник и ежевика; исключая последней ягоды, растущей в кустарниках по берегу Волги, все фрукты - привозные. - Питьём служит: вода речная и колодезная; квас варится не более как раза три, четыре в год, в особенности же пред праздниками: Св. Пасхи и Рождества Христова и по некоторым постам. Самовары имеются, но не у многих; - вообще про чай нужно сказать, что он далеко ещё не приобрёл себе гражданственности, и употребление его не представляет собою насущной, ежедневной потребности между жителями низшего класса с. Покровской.
Из овощей: картофель, капуста, свёкла, горох, арбузы, огурцы, дыни и тыквы - составляют самое главное подспорье в содержании их. - Посуда для варения пищи существует каменная и чугунная; бедняки варят больше в чугунах, они-де покрепче. У людей позажиточнее кушанья подаются в посудах каменных, имеются столовые вилки, ножи и тарелки фаянсовые; у большинства же посуда для употребления пищи существует деревянная: чашки, ложки, тарелки и проч.
Сравнивая характер малоросса с великороссом в статье своей: «Две русские народности» наш известнейший историк и этнограф Н.И. Костомаров очень рельефно обрисовывает характер первого и последнего. Думая, сколько-нибудь, наметить характер описываемого нами слоя малороссов с. Покровской, мы намерены выбрать из этой статьи несколько строк, которые, надеемся, в общих чертах осветят характер как малороссов, так и русских жителей с. Покровской.
«Малоросс неподвижен, медлителен, смотрит несколько исподлобья, крупные его черты лица, несколько смугловатый цвет кожи, придают ему весьма серьёзное, даже суровое выражение, которое ещё более усиливается малоречивостью и с расстановками слагаемого разговора. У русского, напротив, вид открытый, лицо, по большей части, беспрестанно меняет выражение и часто оживляется улыбкой. Когда малоросс говорит с вами (особенно если вы с ним незнакомы) то несколько минут он стоит в одном положении, редко даже оборотит к вам голову; на вопросы отвечает коротко, говоря только необходимое; даёт ответы не вдруг, и в словах его часто проглядывает затаённый юмор. Русский, в такое же короткое время, успеет наговорить и надвигаться вдесятеро больше малоросса: он и затылок почешет, и подбоченится, и сапог поправит, и руками разведёт, и улыбнется. В ответах пространен, дополняет их своими замечаниями, острым словцом, прибауткой; юмор его выразится в нескольких фразах, тогда как юмор малоросса - в двух, трёх словах; зато тем он выходит эффектнее и более чувствуется его глубина (*). 
(* - Невольно припоминается нам, при этом, следующее сказание. Шли как-то хохлы по городу, с дехтярным лагуном, мимо одного модного магазина. «Можно ли у вас, панове купцы, купить дехтю? - с злым сарказмом спрашивают они выступивших из него раздушенных приказчиков. «Нет, мы торгуем дураками!», - важно отвечают им франты приказчики. «Э!.. - преспокойно кажут им малороссы. - Мабуть у вас в лавке большой расход на них, что вас только двое и осталось». Авт.).
Малороссиянин по преимуществу - флегматик; русский тип сангвиника. Малоросс крепко привязан к своей родине и нелегко расстаётся с нею; он пристрастен к своим обычаям, к своему языку, - между тем как нет уголка в России, где не встретился бы вам русский; мало того, вы найдёте его на границе Персии, и в Крыму, и на границе Пруссии. Русский везде может ужиться, малороссу нигде не может быть так хорошо, как в родной своей земле».
«Малоросс скрытен и недоверчив, русский откровенен и недоверчив. Малоросс называет русского москалём. «Гарний человик, да москаль. С москалём дружи, а камень за пазухой держи», -говорит малоросс, и этими поговорками всего лучше высказывает своё мнение о русском. Русские,  впрочем, мало обращают внимания на худое о них мнение и подсмеиваются над хохлами, рассказывая про них множество забавных анекдотов, в которых малороссы выставляются людьми, в высшей степени наивными, или простодушными, или добряками; но наивность, простодушие, доброта скорее хорошие качества, нежели недостатки»…
«У русских небольшие семейства никогда не делятся. Отец семейства считается неограниченным главою; умрёт отец - его место заступает старший сын. Для малоросса нет ничего тяжелее такого порядка… Не сметь назвать ничего своим, не иметь своего участка земли, своего хозяйства, отвечать за другого без собственного желания - не в характере малоросса. Оттого у них, по большей части, отцы при жизни ещё отделяют женатых сыновей, и если не всегда распределяют между ними именье и требуют общей работы, по крайней мере, каждому сыну строят отдельную хату, в которой молодая чета живёт и устраивается по своему желанию, не имея неприятных столкновений с прочими членами семейства. По смерти родителей, женатые братья никогда не живут вместе. Претензии старших братьев над меньшими, как и дядей над племянниками, возбуждают непримиримую вражду между ними. Кровная связь и родство между малороссами мало располагают их к согласию и взаимной любви; напротив, очень часто люди приветливые, кроткие, мирные, уживчивые находятся в постоянной вражде со своими кровными. Ссоры между родными – явление самое обыкновенное и в низшем и в высшем классе. Напротив, у русских кровная связь заставляет человека нередко быть к другому дружелюбнее, справедливее, снисходительнее, даже когда он вообще не отличается этими качествами в отношении к чужим. У русских дом прежде всего, у малороссов личная независимость выше всего. Вообще у малороссов, чтобы сохранить любовь и согласие между близкими родственниками, надобно им разойтись, и как можно иметь меньше общего» («Отечествоведение», том II, стр. 113 – 117. Составил Д. Семенов).
И в с. Покровской, действительно, трудно найти многолюдное семейство, редко, в особенности в низшем классе жителей, можно встретить, чтобы братья жили вместе, по смерти отца, если ещё не при нём, они стараются разойтись по разным домам. Иначе, очень может быть, что страсть к личной независимости оборвёт кровную связь, потушит чувства родственных отношений, и в семействе произойдёт убийственный раздор.

Свящ. В. Крылов
(Самарские Епарх. Вед. 1871. Часть неофиц. № 15 (1 августа). С. 297 – 309).




Слобода Покровская Новоузенского уезда 
(продолжение)

По вере жители с. Покровской разделяются на православных, лютеран и католиков. Веры православной – малороссы и русские, а лютеранской и католической – немцы. Обратим внимание на религию первых.
Обыкновенно говорят и пишут, что малороссы очень религиозны; нельзя не сказать того же самого и про жителей с. Покровской. Это видно с первого же раза при взгляде на их быт. Целый ряд икон, картин религиозного содержания, десяток-другой восковых свеч на божнице, курильница для ладана, всё это, за редким исключением, можно встретить в доме. Здесь же, в переднем углу, на лавках, не в редкость, можно встретить: Евангелие, Псалтирь, каноник; а в некоторых домах: Библию, Четьи-минеи, творения св. отцов, поучения и разные книги духовно-нравственного содержания. Религиозное образование также начинается с самого раннего возраста. Едва дитя начинает лепетать, как мать или бабушка его принимаются, изустно, учить начальным молитвам и Символу веры. Молитвы эти, Символ веры и Богородице Дево радуйся, читаются неопустительно каждый день, утром и вечером, старым и малым. Но молясь дома, жители с. Покровской с особенною охотою и любовью посещают церковь Божию. Каждый воскресный и праздничный день, зимою, все четыре церкви, до тесноты бывают наполнены народом. И несмотря, например на то, что зимнее время утреня в воскресенье начинается в три часа, к ней приходят немало женщин с грудными младенцами. Клиросы тоже всегда бывают полны любителями чтения пения; из числа их есть свои запевалы, уставщики и чтецы; читают они внятно и громко, поют стройно и приятно.
Что же касается пения, собственно партесного, то оно в с. Покровской имеет своего рода маленькую историю. Певческий хор существует здесь едва ли не с самого начала нынешнего столетия. Партесному пению обучал сначала Саратовский священник Лореттов, потом из военных Перин, бывший вахтером при соляных магазинах. По преданию хор его дошёл будто бы до такого совершенства, что не раз был вызываем в Саратов на торжественные акты г. губернатором того времени Панчулидзевым. В 1848 году снова был устроен хор из учеников училища и причетников; управлял им отставной аудитор Ааронский, по сказаниям, знаток своего дела. Затем уже, с конца пятидесятых годов, на нашей памяти, преемственно управляли хором: бывший регент Саратовского семинарского хора о. Ив. Бенедиктов, потом из мещан Медведев, за ним причетник Покровской церкви, впоследствии диакон Ст. Смирнов. Умирая, о. Смирнов отказал большой  запас нот Покровскому хору. После него управлял хором, с достоинством, причетник, а ныне диакон села Дергачей Новоуз. уезда, К.Г. Пиксанов; затем в настоящее время, с платою 200 р. в год, приглашен управлять хором крестьянин с. Покровской г. Маяцкий, человек, страстно любящий и хорошо знающий своё дело. (Сумма эта попечителем Покровской церкви Ф.К. Юрко собирается с любителей пения. Интересно то, что в списке жертвователей на этот предмет встречаются и немцы-лютеране).
Певческие же хоры существуют и при остальных трёх церквах с. Покровской. Вообще нельзя не сказать, что едва ли в каком народе развита так любовь и охота к духовному пению, как между малороссами - здешними жителями. Мотивы церкви слышатся здесь и в поле, и на улице вечернею порой, и в мастерской сапожника, и в тёмной кузнице у меха.
Далее мы хотим обратить внимание читателя собственно на те национально-религиозные особенности, которые встречаются у жителей низшего класса. Особенности, или обычаи эти, более всего бросаются, так сказать, в глаза на большие церковные праздники,  как то: Рождества Христова, Богоявления, Св. Пасхи и др., потом при совершении некоторых таинств и обрядов. Остановимся, таким образом, прежде всего на святках, которые начинаются у нас кануном Рождества Христова и оканчиваются Богоявлением.
 Наступило 24 декабря. Приготовивши тесто на пироги, оттолченой пшеницы на кутью, сушёных груш и яблок на узвар, жинки часов в 8-9 принимаются за стряпню. И вот, к полудню, на полицах появляются груды пирогов, начиненных: картофелем, капустою, горохом, сушёным паслёном и т.п., а на покути (в переднем углу), на подостланном сене, в двух горшках - кутья и узвар, покрытые белою скатертью, или полотенцем, сверху же их - небольшие кнышики. «Это так годитця - так наши диды и прадиды делали»...  - отвечают вам на вопрос, что это значит, и больше ничего. Действительно, как оказывается, всё содержимое на покути имеет у них своё значение и употребление. Сено из-под горшков, по окончании святок, бережно убирается и, как будто бы сохраняющее от болезней средство, даётся домашним животным, или же несется на подловку и хранится там до весны, при наступлении которой подкладывается под наседок, в том убеждении, что они более выведут птенцов. По окончании же вечерни, кутья и узвар в двух покрытых чашках, с кнышами наверху, носится детьми по их крестным отцам.
«Тато и мамо - прислали вечерю», - подавая им, обыкновенно говорят дети. Крёстный или крёстная, отведав, награждает крестника деньгами, кренделями, или, если мальчик, раззолоченным из теста коником, а если девочка – таковыми же вёдрами, купленными на базаре. Кутья же и узвар, в этот так называемый свят вечер, служат самою необходимейшею пищею за столом; употребляется первая в воде, разведённой мёдом, а узвар только подслащенный им.
На другой день, едва раздаётся заутренний благовест, как семья вся подымается, рядится в лучшие свои платья и спешит в церковь; дома остаются только разве престарелые и больные. Кончается утреня. Следующий за тем час, другой всецело принадлежит детям. Рассыпавшись по домам, они пением, речами и разговорами прославляют Рожденного Младенца-Спасителя. За это оделяют их хозяева: деньгами, кренделями или пряниками. Славить ходят ребята, начиная с пятилетнего и до пятнадцатилетнего возраста. Понятно, что и вирши, смотря по возрасту, бывают разнообразные, или краткие и простые, или пространные и более замысловатые. Общеупотребительные в с. Покровской мы приводим здесь.

Христос раждается славите; 
а вы меня знаете, 
что я мальчик хорош…
дайте мне - грош!

или: 

Я маленький хлопчик
влиз на стовпчик:
у дудочьку граю,
Христа прославляю; 
а вас с праздником поздравляю.

или:

Я маленький вьюночик,
был я в городе Вифлееме:
видал некоторое чудо, 
как ангели летали, 
громко крыльями гремели; 
я этого грома испугался, 
не мог до двора добежать –
отцу матери сказать…
А вы, господа, подивитесь, 
златом, серебром поделитесь;
будьте здоровы с праздником 
с Ризством Христовым!

еще:

Христос родывся, 
мир взвеселився, 
ангели воспивалы 
Христа величалы; 
Царие – приходят
Дары - приносят;
а мы веселимся,
Христу поклонимся.

После обедни, садясь за стол, прежде всего вкушают кутьи и узвара, оставленных от вчерашней вечери, и потом уже разговляются. Вечером, на первый день Рождества Христова, кое-где раздаются еще по Слободе так называемые - коляды. Обыкновенно собирается группа девочек и, ходя под окнами домов, спрашивает: «Чи заколюдовати нам?», и если получит согласие, то громко и игриво начинают петь коляду.
Коляда ни одним словом не выражает смысл великого христианского праздника; напротив, в ней скорее выражается какое-то степное раздолье, удаль и молодечество.

   Ой у поли, поли тай на раздоли,
ой играй коню, грай пидо мною,
як пид молодэньким Ваничкой (смотря по тому, как в доме, пред которым колядуют, зовут похолка – мальчика-баловня) 
кинь воронэнький!

   Вынесли ему пучок стрилочек,
вин стрилочки ти нэ взяв, 
шапочки нэ зняв и неподдюкував (не поблагодарил).
   Ой играй коню грай пидо мною и проч.

   Вынесли ему блюдо червонцив,
вин червонци ти не взяв, 
шапочки нэ зняв и неподдюкував.
Ой играй коню грай пидо мною и т.д.

   Вывили ему дивку в наряди, 
вин дивку ту взяв,
шапочку зняв и поддякував!
Ой играй коню...

После этого громко раздаётся голос кого-либо из певших коляду: Выносьте! И выносят им мелкие деньги, связку кренделей и т.п.
Вечер под Новый год называется щедрым и богатым. 
Первое своё название он, по всей вероятности, получил от древнего обычая щедровать на него детям под окнами, а последнее в отличие от крещенского, который называется голодным. В этот вечер жинки стряпают: вареники, пирижки, жарят на сковороде ковбасы, сало; это любимое кушанье малороссов составляет торжественную вечерю под Новый год и раздаётся в награду щедровальщикам. И до сих пор ещё, правда, кое-где под окнами хат низшего класса жителей с. Покровской, раздаются древние щедрованья, но это поёт уже скорее нужда; горькая нужда ради какой-нибудь копейки или связки кренделей, а не то доброе старое время, когда всё это пелось и игралось - во имя одних дорогих воспоминаний о старине, во исполнение завета свих предков. Содержание щедрований, можно сказать, полу-религиозное; есть, впрочем, и такие, которые прямо выражают желание получить вареник, или грудочку кашки. Например:

Щедрик, щедрик! 
дай варэнык, 
грудочьку кашки, 
кильцо колбаски;
а як не дасы, 
то вола за рога,
а кобылу за чупрыну,
та гайда зо двора
и повыду на могылу,
та и продам за полтыну!

Или: 

Мыланка ходыда,
Васыльку просила:
Васильку, мий батьку!
пусты мене в хатку,
я жито не жала,
золотой хрест держала,
золоту кадыльницу.
Радуйтеся люды,
До вас Христос будэ;
Богу свичку ставтэ,
А нам пириг дайтэ.
За тем хором и речитативом прибавляют:
а сверх пирога 
щоб гривна гроший булла!

В заключение же, или в начале щедрованья поют:

Щедрый вечер! добрый вечер!
Добрымлюдям на здоровье!

В вечер же под Новый год дивчата-невесты производят гаданья о судьбе своей. Более выдающиеся формы гаданий приводим здесь. Так: вносят в избу курицу и ставят пред нею, в разных посудах, жито, воду, перстень и зеркало, и затем издали наблюдают - к чему  прежде всего прикоснётся курица. Если она станет клевать зёрна ржи или пшеницы, то брак вполне будет счастлив, будущий муж будет хороший пахарь и хозяин; если же курица подойдёт к чашке с водою, и станет пить, то муж будет пьяница; если же подойдёт к зеркалу или станет трогать перстень, то будет франт и чваница. Или: мать невесты в эту ночь, как ложится спасть, тайком, в один из башмаков  дочери всыпает несколько зёрен пшеницы, а в другой проса или ничего. И вот - если, вставши поутру, дочь возьмёт первым башмак с пшеницею, то жениху, который засылал уже сватов, не следует отказывать; а если возьмёт первым башмак с просом или пустой, то это, по их понятию, не предвещает счастливого замужества, и несчастному жениху, через башмак, отказывают наотрез. - Подслушивают также под окнами, и на лету схваченную фразу или даже слово, невеста, гадающая о своей судьбе, толкует по-своему. Так, если она услышала слово: «куда», «стой», «сядь», и т.п., то наступающий год придётся просидеть ей в девках; если же сказано было: «здесь», «наша», «иди сюда» и проч., то она выйдет замуж за здешнего жителя, а если: «чей», «пишла», «туда», то за хуторянина (этим именем слобожане называют жителей окрестных сёл). Завязывают ещё глаза, или просто надевают мешок девице на голову, отведут её на противоположную воротам часть двора и растворят хвиртку (калитку). И вот, если невеста сумеет выйти в неё прямым путём, то в этом году её ждёт замужество, a если станет плутать по двору, отыскивая калитку, то свадьбе в наступающий год не бывать. Выходя также на двор, бросают через голову и ворота башмак на улицу, и если он носком упадёт к калитке, то свадьбе тоже - не бывать.
Но вот наступает Новый год. Едва - кончится утреня, как хлопцы наши опять выступают на сцену. Вооружившись кто рукавицей, кто мешочком, или просто чулком, наполненным смесью зёрен из пшеницы, проса, ячменя и гороху, они ходят по домам и здесь, становясь у порога, начинают бросать зёрнами на иконы, приговаривая:
«На счастье, на здоровье, на Новый год!
Роды Боже: жито, пшеницю и всяку пашныцю.
Будьте здоровы, за Новым годом, за Васыльем!»

В это же время, т.е. между утреней и обеднею, парубки (жених) в лихих парах и тройках, в санях, убранных коврами, носятся с визитами по родственникам, знакомым, а в особенности по тем домам, где есть невесты. Один из них, в сенях, даёт залп из пистолета мушкатанта (с дулом наподобие трубы горниста в миниатюре), или же из орижья (ружья). Радушно принимают их хозяева, с утончённою любезностью в поздравлениях рассыпаются наши кавалеры, пистолет перевязывается платком или лентою, а в некоторых домах хозяева награждают парубков и деньгами. После обеда пожилые малороссы, собравшись по два, по три, ходят друг в другу в гости, поздравляются с праздником и угощаются водкой, наливкой и т.п. Этим и оканчивается первый день Нового года.
Всматриваясь затем в святочную жизнь слобожан, мы не видим никаких особенно-резко выдающихся национальных особенностей. Так: высший класс посещает театры, принимает визиты своих знакомых, родственников; низший тоже, в свою очередь, большую часть времени, от Р. Христова до Крещения, проводит по-праздничному.
Наступает канун Богоявления. У жителя низшего на покути опять появляются, на подостланном сене, писаная кутья и узвар. (Писаной кутья называется потому, что на горшке, в котором она находится, по выходе из вечерни в этот день, пишут кресты мелом, а в неё, посредине, водружают небольшой крестик, сделанный из лучинок или палочек).
Но вот, за поддень уже, раздаётся призывный благовест на молитву. Там и сям показываются группы людей с вёдрами, кувшинами и бутылками на святую воду. Вода эта запасается на целый год и употребляется слобожанами при напутствовании св. тайнами, при соборовании и вообще «в минуты жизни трудныя». Придя домой, домохозяева сами кропят водою: двор, скотину и помещение её; ставят также кресты мелом на всех входах и выходах, держа при этом в левой руке пирог с начинкою.
Ужин под Крещение тоже имеет свой особенный характер. Пред образами зажигаются свечи, совершается общая молитва, и потом уже садятся за стол; но прежде нежели станут вкушать что-нибудь, хозяин, бросая взгляд на окна или дверь, восклицает: «Морозэ, морозэ! Ступай до нас вечеряты, та не побый, морозэ, жито да пшеныцю, а побый лен та копонлю! Та не побый щэ, морозэ, наших - ягнят, телят, лошат…».
Зараз же после ужина, хлопци, или кто-либо из семьи отправляются на двор выпроваживать кутью. Обыкновенно для этого они берут толстую палку и, ударяя ею несколько раз в ворота, приговаривают: «Прочь кутья с покутья, а взвар - на базар!». А у кого есть огнестрельное оружие, тот, говоря эти же самые слова, даёт залп. Есть также обычай после ужина опрокидывать все употребляющиеся за столом ложки в одну посуду и ставить её на ночь под образами, на покути. И вот, если чья ложка перевернётся ночью, тому в этот год придётся умирать.
На самый день Ботоявления духовенство и жители собираются с хоругвями, крестами и иконами в Покровскую церковь, откуда и открывается ход на ерик, протекающий около слободы, где у подножия огромного креста, вырубленного во льду, духовенство соборне совершает водоосвящение и, при громе и треске ружейных и пистолетных выстрелов, первенствующим священником погружается крест Господень. Во время обедни и после можно видеть кучи детей, катающихся в развальных санях, и парубок с нареченными своими невестами в санях, разукрашенных коврами.
Останавливаясь на вечерницах и свадьбах, о которых скажем после, мы переходим прямо к сырной неделе. Вообще нужно сказать, что между жителями с. Покровской не видно и не слышно той весёлой, широкой, раздольной масленицы, которая своим беззаботным, бешеным весельем так резко отметила страницы бытовой жизни Русского народа. Заметно только, что с четверга бросают работу, катаются по улице, пекут блины и вообще проводят время по-праздничному. В воскресенье, на прощённый день, с куличами, большею частью купленными на базаре, ходят прощаться сын к отцу, зять к тестю, к духовным отцам, наставникам и др. Этот христианский обычай соблюдается слобожанами свято и строго. «И в первый раз, и в другой, и в третий просты мэнэ тричы», - кланяясь в землю, говорят обыкновенно при этом пришедшие с поклоном.
Наступает Великий пост. В течение его слобожане, от старого до малого, говеют, исповедуются и приобщаются св. таин. Особенно много говельщиков бывает на первой неделе, затем осносительно больше на второй, четвертой (средокрестной) и страстной. Нельзя сказать, чтобы телесный пост слобожан наших отличался особенною строгостью в пище и питии. Нет, для них, кажется, совсем еще неизвестна поговорка, на этот раз, русского мужичка: «Был бы хлеб да вода, а бы душа спаслась то моя!». Без горячего, без мягких паляныць малоросс не привык садиться за стол. В неделю Православия, мимоходом сказать, многие из слобожан, особенно парубки и дивчата, ходят в Саратов к архиерейской обедне, на заклятье.
В пятницу и субботу на страстной неделе маленькие дети со своими бабусями и дидусями группами ходят прикладываться к плащаныци. С этого же времени, или днём ранее в домах начинаются самые энергические приготовления ко встрече праздника праздников. Из хат выносятся образа, скрыни, столы, одежда, и жинки, на просторе, принимаются скоблить и мыть стены, мазать и белить печи и затем уже принимаются за стряпню. Но вот хаты вымыты, печи разукрашены и вытоплены, и хозяйка начинает снаряжать пасху. Для этого она берёт огромное деревянное блюдо и кладёт туда: несколько крашеных яиц, мелкую соль, завязанную в тряпичку, кусок свиного сала, затем кладёт пасху, а на неё жирного поросёнка. Завтра это понесётся в церковь для освящения.
В ночь под Св. Пасху редко кто ложится спать; большею же частью бодрствуют, занимаясь или чтением божественного, или благочестивыми разговорами; другие идут в церковь на стояние и там пред гробом Спасителя сами читают Деяния Апостольские. Но едва только раздастся заутренний благовест, как церковь быстро и до тесноты наполняется народом; храм внутри и извне обливается огнём, горшки, наполненные жаром м ладаном, разносят благоухание, лица всех оживлены неземною радостью и неописанным восторгом. Христос воскресе, Христос воскресе! - торжественно воспевает церковь. Кончается обедня. Предшествуемые хоругвями и иконами, священники идут в ограду, для освящения пасок. Здесь в два ряда на разостланных кучках соломы, или сена, размещены самые паски, принесённые сюда в белых скатертях, или рушниках. По окончании свячения расходятся по домам.
На второй день Св. Пасхи, после литургии с хоругвями же и иконами, при пении пасхального канона, обходят церковь, четыре раза останавливаясь при этом для чтения Евангелия (читаются обыкновенно последние зачала Евангелистов). Каких-либо других национальных особенностей в праздновании Св. Пасхи мы не замечаем; но нельзя не сказать, что проводится она тихо, чинно, м скромно. В понедельник на Фоминой неделе совершают память по усопшим в церкви; на кладбище же ходят из каждой церкви отдельно, в какой-либо воскресный, или праздничный день, по соглашению с духовенством, и притом большею частью, в период времени от Пасхи до Вознесения. Обыкновенно это происходит так.
Воскресенье. В небе ясно, тихо на земле. Кончается обедня; народ валкою валит из церкви. Ещё минуты две-три, и засияли на солнце поднятые хоругви; вот несут образ Заступницы нашей усердной, лики святых от века благоугодивших Госдодеви; загудели колокола, разнеслись но воздуху торжественные пасхальные песни, и пошли тихо, медленно шаг за шагом братья наши православные. Вышли за Слободу. Тихий ветерок пахнул на хоругви; животворные лучи майского солнца облили всю процессию, воскресла и ожила кругом земля-матушка. Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало, - шумно, смело, торжеетвенно поют наши певчие. И - удивительное дело! Бываем на кладбище осенью, зимою, и таким тяжёлым, мрачным и страшным взглядом смотрит на тебя разрытая могила; а теперь, весною, глядя на эту оживающую природу, на эту благоухающую зелень, смерть кажется таким простым, естественным явлением и необходимым переходом в жизнь новую, бесконечную и святую... Да, ты еже сееши не оживет, аще не умрет (1 Кор. 15, 36)! И невольно при этом приходят к нам на память слова поэта:

   Твоей же, Боже, правде нужно было,
Чтоб смертну бездну проходило 
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился 
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец, в бессмертие Твое!
   (из оды «Бог» Державина).

Насколько нам известно, при посещении священником кладбищ в других местах, прихожане прямо просят служить панихиды по своим родственникам, знакомым или друзьям, здесь же обычай иной. Прежде чем разойтись по могилам, процессия останавливается, по возможности, на средине кладбища и обращается с молебным пением к Спасителю, Божией Матери, святителю Николаю и всем святым, к этому всегда уже присоединяется водоосвящение, а если засуха, то и молебное пение о ниспослании дождя. По окончании молебна священник, стоя на месте, кропит могилы на все четыре сторон и затем уже идёт, по приглашению, служить панихиды. И живее, глубже как-то, при этом чувствуется связь живых с умершими. Души усопших праотец, отец и братий наших как бы сливаются в одну общую молитву, в один общий взор к отцу нашему небесному, Который Един есть Бог мертвых и живых, и пред лицем Которого все живы (Mф. 22, 32). Да, жители С. Покровской любят поминать усопших и поминают, нужно сказать, гораздо чаще, чем русские. Так вместо одной Дмитриевой субботы слобожане поминают усопших три субботы сряду: пред днём Казанской Божией Матери, Димитрия мироточивого и Косьмы и Дамиана. Кроме того, поминают во все субботы Великого поста, исключая страстной, заменяя её впрочем четвергом; так же на Возвесение, Преображение Господне, Успение Божией Матери, на Усекновение главы Иоанна Крестителя и, исключительно в Покровской церкви, ещё на Крестовоздвижение.
После обедни, в этот праздник, из означенной церкви совершается ход с хоругвями и иконами к огромному кресту, поставленному среди, так называемой по нём, Крестовой улицы, где, по преданию, было первое кладбище. Здесь духовенство в траурных облачениях служит сначала молебен с водосвятием, а потом панихиды. Кроме этих поминальных дней, слобожане подают поминанья на ранние обедни по воскресным дням; причём одних просфор насчитывается более ста.
После праздника Св. Пасхи с особенною торжественностью проводят Пятидесятницу. Празднуют её непременно три дня во имя Святой Троицы; в течение этого времени пожилые ходят друг к другу в гости, а молодёжь, преимущественно парубки и дивчата на лодках и дощаниках, убранных ветвями дерев, с песнями и выстрелами из ружей и пистолетов катаются по реке. Затем более других почитают праздник Покрова Божией Матери.
Наконец большая масса жителей С. Покровской празднует некоторые дни святых, которые, по их убеждению, карают будто бы всякого, кто не соблюдает их. Так, например, празднуют день великомученика Георгия Победоносца 23 апреля; в этот день не пашут и вообще не работают. 11-го мая обновление Царь-града, боясь, чтобы царь-града не повелел побить хлеб градом. 27-го июля, день великомученика Пантелеимона, празднуют из опасения быть наказанными палеем (пожаром).
При совершении некоторых таинств, у жителей низшего класса, выдаются тоже, как нам кажется, своего рода небольшие особенности. Так крещение младенца, по большей части, совершается на другой же день после его рождения. Это, думается, вот почему. Веря, что по ночам, над некрещённым младенцем, равно как и над домом, где он находится, витает сила диавольская, они непременно зажигают на ночь лампадку, или восковую свечу; почему, боясь греха, а пожалуй и расхода на масло и свечи, стараются окрестить младенца поскорее. Мироваться, кстати здесь сказать, на их языке, значит помазываться освященным елеем на утрени. Пред исповедью стараются помириться со всеми своими недругами; во время самой исповеди, некоторые из мужчин имеют обычай два пальца правой руки (указ. и средний) класть на рукоятку креста Господня. Причащаясь сами, женщины, для полного семейного духовного торжества, несут и ведут с собою к св. причастно грудных и малолетних детей. Причастившимся, на пути от амвона, дают частицы просфор, а детям и нищим: бублики, крендели, аладьи, мак и т.п. По совершении таинства елеосвящения больной сам оделяет присутствующих мелкими медными монетами, говоря обыкновенно при этом: «Просты мэнэ, NN, и в сим вици и в будущем!». Отказываться от денег никто не имеет права, но всякий может отдать их нищему или опустить в церкви в кошелёк.
На умерших нередко возлагают покрывало, принесённое из Киева, или Иерусалима. Состоит оно из белого коленкора, или кисеи, на лицевой стороне его изображены: крест Господень с орудиями казни, а по бокам крупными буквами, на русской или греческом наречии написано: Святый Боже, Святый крепкий, Святый безсмертный помилуй нас. Около головы покойника кладут иногда засохшие васильки, гробик младенца многие внутри обкладывать коленкором и убирают разными искуственными цветами; в ручки дают крестик, слепленный из воска, а на грудь кладут образок. Прощаясь в церкви с покойником, прежде всего прикладываются к выносному кресту, который кто-либо держит в ногах гроба, затем три раза, в пояс, поклонившись покойнику, целуют его, и потом, опять три раза поклонившись, отходят. При этом, равно как и в дому и при выносе, над гробом, нередко раздаются раздирающие душу вопли и причитанья. Странно то, что до сих пор ещё, как нам кажется, причитанья эти, для жителя низшего класса, служат какою-то национально-религиозною необходимостью и вместе пробным камнем, по которому предстоящие судят о том, насколько жалко семейным покойника.
- Гальке ничуть мабуть не жалко своей матэри.
- А що хиба?
- Що! стоит соби у домовыни (гроба) як нимка яка, да тилько мовча хнычэ; а Паранька (невестка) так и миста нэ найдэ!.. И - на кого ж ты мэнэ, мамынько риднисинька, покынула; та и кто же у нас, мое сэрдынько, будэ хозяюноваты, та и кто же станэ базюроваты и проч. Слова для причитанья подбирают сами. И нужно удивляться только, как это наши неугомонные плакальщицы умеют, в одно и то же время, и глубоко страдать душою и следить за текстом своих причитаний, за интонацией голоса, за жестикуляцией.
Поминальные обеды приготовляют как в самый день погребения, так в сороковой и в годовщину. Некоторые же из зажиточных крестьян совершат их ежегодно, по совершенной уборке хлеба. На поминки ходят не только родные и соседи, но званные и не званные.
Говоря о некоторых религиозно-национальных особенностях жителей С. Покровской, в заключение настоящей статьи нельзя не указать ещё на довольно распространённый обычай между жителями низшего класса ходить на поклонение к святым мощам: в Киев (где, в числе монашествующих, из крестьян С. Покровской есть один иеромонах, иеродиакон и несколько послушников), Москву, Воронеж, Задонск, Почаев и некоторых из них в Иерусалим, на поклонение гробу Господню. Эти религиозные путешествия некоторые из них в жизни своей совершили несколько раз.

Свящ. Василий Крылов.

(Самарские Епархиальные Ведомости. 1872. Часть неофиц. № 3 (1 февраля). С. 49 – 65).